Февраль в Закавказье куда мягче, чем в средней полосе России. Снег уже подтаивает, обнажая под собой не землю, а целые поля битого стекла на территории бывшего стекольного завода в Хашури. Это место — немой свидетель ушедшей эпохи.
Двадцать лет забвения
Предприятие закрыли в 1998 году, и с тех пор, вот уже более двух десятилетий, оно медленно, но верно разбирается на части местными жителями. Однако даже спустя столько лет запустения здесь есть на что посмотреть. В главном цехе, например, до сих пор сохранились фрагменты конвейерной линии, застывшие во времени.
Окраина заброшенного завода в Хашури. Стеклянные осколки, словно слезы, сверкают на солнце повсюду.
Горы стеклобоя. Мы, стараясь не привлекать лишнего внимания, проникаем внутрь ближайшего цеха.
Внутри царит гнетущая тишина, нарушаемая лишь шорохами и каплями воды. Дальнейшее исследование мы ведем из-под прикрытия стен, изредка поглядывая сквозь разбитые окна на территорию.
Картина полного разрушения. И все же масштабы даже руин впечатляют — настоящий постапокалипсис в миниатюре. Чувствуешь себя сталкером, бродящим среди обломков исчезнувшей, некогда могущественной индустриальной цивилизации.
Жизнь среди руин
Дерево, проросшее сквозь бетон внутри цеха — символ победы природы над творением рук человеческих. Несмотря на ясное небо и яркое солнце, с прохудившейся крыши непрерывно льется вода. Февральское солнце растапливает снег, и он, просачиваясь сквозь дыры, обрушивается внутрь моросящим душем.
Главный производственный цех. Теперь понятно, откуда здесь такая всепроникающая ржавчина — постоянная влага делает свое дело.
Ленточный конвейер, застывший навеки. Основанный в 1962 году, Хашурийский стекольный завод был крупнейшим предприятием такого профиля во всем регионе.
Еще один ракурс конвейера. Главной продукцией завода были бутылки для знаменитой минеральной воды «Боржоми».
Капли талой воды методично падают на старые станки, довершая процесс разрушения. Технология была отлажена: сырье привозили в цех, загружали в печи, где рождалось стекло.
Как рождалась легендарная тара
Печи, в которых плавили стеклянную массу. Затем заготовкам придавали форму бутылки, отправляли на термообработку, охлаждали и наклеивали этикетку.
Ленточный конвейер, по которому двигалась готовая продукция. После строгого контроля качества бутылки отправлялись на склад, а оттуда — по собственной железнодорожной ветке — прямиком к потребителю.
Вся эта заброшенная линия когда-то ковала успех бренда. Основной объем продукции уходил на завод «Боржоми», где в эти самые бутылки и разливалась целебная вода из знаменитых источников.
Так что, дорогой читатель, если вам довелось попробовать «Боржоми» до 1998 года, вы почти наверняка держали в руках продукцию этого, ныне забытого завода.
Пустой цех, где когда-то кипела работа. И вот ответ на главный вопрос: откуда же сейчас берутся бутылки? Насколько мне известно, сегодня заводу «Боржоми» приходится закупать тару в Турции. Всего двадцать лет назад у них было свое, отечественное производство.
Причины упадка и горькие параллели
Но в бурные девяностые спрос на минералку рухнул. Предприятие, оставшееся без заказов, быстро обанкротилось и стало легкой добычей для мародеров.
Еще один вид на цех. А потом некоторые говорят, что советские заводы были никому не нужны и их продукция не находила сбыта… Возможно, в какой-то момент так и было. Но итог печален: теперь я, например, покупаю лампочки накаливания из Киргизии, потому что ламповый завод в моем родном городе лежит в таких же руинах.
Кстати, в России есть похожее заброшенное производство стеклотары с еще более богатой историей. Лично же мне эти цеха напомнили Уфимский ламповый завод.