Многие из нас, даже не будучи знатоками военной истории, могут назвать некоторые территории, отошедшие к СССР после Второй мировой войны. Практически всем известно, что Калининград когда-то был Кёнигсбергом, а Карелия с Выборгом до войны с Финляндией входили в её состав. Однако мало кто вспомнит о других, менее населённых, но не менее значимых землях, которые Финляндия утратила по итогам того конфликта. Для финского национального самосознания крайне важен был выход к Северному Ледовитому океану — подобно тому, как гора Арарат символична для армян или доступ к морю для боливийцев. И такая возможность у Финляндии в межвоенный период действительно существовала.
Область Петсамо, известная у нас как Печенга, а неофициально называемая Русской Лапландией, с её посёлками Петсамо, Лиинахамари, Луостари и Колосйоки, — это суровый и малонаселённый край. Для Финляндии того времени он представлял ценность как ресурсная база и потенциальный порт на незамерзающем океане. Со вторым планом финны не успели, потеряв Петсамо после Второй мировой, а воплощением первого стал посёлок Колосйоки, ныне известный как Никель.
Особый режим
Сегодняшняя Русская Лапландия — малолюдный и не особо освоенный туристами регион. Он «нанизан» на единственное шоссе, извивающееся среди сопок, примерно на середине которого стоит КПП — Печенгский район входит в пограничную зону, своеобразное правовое пространство, где формально не требуется заранее оформленный пропуск, как в погранзону, но контроль за прибывающими усилен. Тем не менее, пограничники явно считают эту территорию своей вотчиной: без видимых причин они сняли нас с попутки, найденной через BlaBlaCar, и отняли драгоценные два часа светового дня, которых нам потом не хватило в Заполярном.
Вспоминать детали того «задержания» спустя почти год до сих пор неловко — настолько силён испанский стыд. Отмечу лишь, что пока мы ждали особистов, специально приехавших из Заполярного, через КПП почти без вопросов проехала гражданка США, направлявшаяся в Заполярный только ради того, чтобы посмотреть местный Дом культуры. У нас же была чёткая логистика, расписанная по часам, но, видимо, грузин и татарка с московской пропиской вызывают у пограничной службы больше подозрений. Сами охрана и особисты вели себя тактично, ссылаясь на начальство, которое не велело нас пропускать. Этому начальству я и передаю пламенный привет — спасибо за «охрану» Печенгского района от какого-либо развития.
Хорошо хоть пофоткать разрешили (без шлагбаума, конечно)В общем, дорогой турист, конечно, езжайте в Никель, и в Заполярный тоже, и в Лиинахамари порыбачить, и в Луостари поставить свечку, но будьте готовы к русской рулетке примерно на полпути. То же самое можно сказать и инвесторам — одним из главных аргументов против самого института погрантерритории остаются сложности с привлечением средств в такие сферы, как туризм. Впрочем, я отвлёкся.
Дорога Заполярный-Никель.После условного разрешения от начальства особист любезно подбросил нас до Заполярного, откуда мы заказали такси в сам Никель. Никель — крайний населённый пункт Русской Лапландии, дальше — только крошечный посёлок Сальмиярви и погранпереход в Норвегию. Норвегия здесь совсем близко, её леса хорошо видны с сопки над посёлком, хотя перспективу перекрывает суровая индустрия...
Вид сверху
Залежи медно-никелевых руд в финской области Петсамо обнаружили ещё в 1921 году, а в середине 1930-х дочернее предприятие английской компании «The Mond Nickel Co» и канадской «International Nickel Company» начало строить здесь комбинат и посёлок при нём. За семь лет посёлок Колосйоки (названный по речке) обрёл все базовые атрибуты рабочего городка — школу, спортзал, больницу... Прямо во время войны, в 1942 году, здесь на полную мощность запустили плавильный цех, что позволило организовать полный цикл производства от добычи до выплавки прямо на месте.
Завод крупным планом.Неудивительно, что для немецкой военной промышленности Колосйоки был стратегическим объектом. Летом 1944 года, когда Финляндия заключила с СССР сепаратный мир и объявила войну Германии, отступающие в Норвегию немецкие войска взорвали завод и сильно разрушили посёлок. Однако уже меньше чем через год здесь снова добывали никель. Только теперь это делали не финны или англичане с канадцами, а советские специалисты. Чудом сохранив область Петсамо после Зимней войны 1939-40 годов, Финляндия по итогам Второй мировой потеряла этот край, вероятно, навсегда.
Сегодняшний Никель — во многом территория рекордов. Сюда подходит самая северная в мире железнодорожная ветка, это, по сути, самый северный моногород России, а ещё недавно он был одним из самых загрязнённых мест в стране. Выбросы с комбината десятилетиями отравляли почву и водоёмы, превращая окрестности в выжженную пустыню. Даже в середине зимы видно, как «лысеют» сопки по мере приближения к посёлку. Учитывая, что вся никелевая производственная цепочка от Заполярного и Никеля до Мончегорска принадлежит «Норникелю», Никель можно назвать «младшим братом» Норильска. По крайней мере, так было до декабря 2020 года, когда плавильный цех окончательно закрыли. Интересно, насколько быстро природа сможет восстановиться.
С холма Никель выглядит не как посёлок, а скорее как небольшой промышленный городок. При населении около 11 тысяч человек он вытянулся вдоль озера Куэтсъярви (характерное саамское название) на 4,5 километра. Поскольку мы в Заполярье, частного сектора тут почти нет — почти весь посёлок состоит из многоэтажек, включая даже квартал девятиэтажек (1989-90). На фоне потрясающей северной природы это смотрится, как минимум, контрастно.
Сопки на горизонте — уже Норвегия. Впрочем, что-то мы засиделись на горе. Пора спускаться в посёлок.
Наследие русское, наследие финское
Таксист высадил нас у новопостроенного храма преподобного Трифона Печенгского (1997), единственного в посёлке, стоящего на пригорке чуть в стороне от центральной площади. О самом разбойнике Митрофане, ставшем святым Трифоном, мы поговорим в следующем материале, посвящённом посёлку Луостари. А пока признаюсь: я обожаю современную северную церковную архитектуру.
После развала Союза религиозная архитектура в Мурманской области развивалась с явным уклоном в деревянное зодчество. Это дань наследию региона, не дожившему до наших дней — Кольский и Трифоно-Печенгский монастыри, бывшие центрами экономической и религиозной жизни, не пережили эпоху модерна. Так что в толстых брёвнах, открытых колокольнях и деревянных полах скрыта преемственность по отношению к богатой, хотя и неочевидной, истории этого сурового края.
В самой церкви царит приятная, почти домашняя атмосфера, а холодный свет заполярного солнца красиво рассеивается внутри.
От церкви открывается ещё один эпичный ракурс на комбинат. Видна цифра «1946» на крайней правой трубе, восстановленной сразу после войны.
А если повести телеобъективом немного правее, видны первые финские дома, наиболее близкие к комбинату, а также обшитая сайдингом башня пожарной части №50, историю которой мне так и не удалось раскопать.
А вот такие виды открываются с пригорка в сторону Норвегии.
Церковь Трифона Печенгского смотрит главным входом на короткую, длиной в квартал, Пионерскую улицу с двухэтажными сталинками (1949)...
...от дворов которых виден соседний квартал, резко с ними контрастирующий. Первая мысль — наверное, опять типовые поселковые трёхэтажки. Нечего фоткать, идём дальше. Ан нет. Это — буквально старый город Колосйоки.
Стоит отметить, что финские домики с архитектурной точки зрения довольно скромны и скорее напоминают хрущёвки, чем то, что строили по ту сторону советско-финской границы в те же тридцатые. Соседний квартал по улице Победы возведён полностью в 1936-38 годах. Подойдём поближе.
Улица Победы, вид «вверх».На двух домах на восточной стороне — качественные граффити с патриотической тематикой. Вообще Никель оказался неожиданно богат на хорошее уличное искусство. Вот, например, любовь к родному краю:
К сожалению, цветущие долины вокруг Никеля появятся ещё нескоро...А вот военная тематика, не лишённая региональной специфики. Борис Феоктистович Сафонов — самый результативный (25 побед, сбитых самолётов, скорее всего, больше) ас морской авиации периода Второй мировой войны (и это при том, что погиб он в мае 1942 года, когда в бою отказал мотор его истребителя), блестящий тактик, разработавший множество приёмов атаки, которые потом были закреплены в уставах.
Обратите внимание: Домашний ароматизатор (жидкая мята) для рыбалки, на запах которого весь карась приходит.
Служил Сафонов на Северном флоте, защищал небо Заполярья и северные конвои. Уже после войны в его честь был назван посёлок (конечно, военный, и, конечно, закрытый) невдалеке от Мурманска.
Возвращаясь к архитектуре «старого города» Колосйоки, спорно называть эти домики чисто «финскими», учитывая, что строила их канадская компания. Тем не менее, не отпускает чувство разительного контраста между почти лишённым излишеств финским рабочим городком и прекрасной функционалистской архитектурой того же Выборга.
Иномарки добавляют аутентичности. 
А вот так эти домики выглядели в 1942 году. Обратите внимание на обилие людей в военной форме и более-менее регулярное озеленение.
Чуть подальше от центра ещё сохранились деревянные двухэтажные дома также финской постройки.
Таких домов в округе чуть больше десятка...
И у меня есть подозрение, что как минимум часть из них уже не жилая и даже не используется для бизнеса. Сугробы выше крыльца как бы намекают.
Что же, время отправиться смотреть более молодые слои архитектурного наследия Никеля.
Сердце Никеля
Логично, что в период промышленного освоения Колосйоки западному бизнесу было не до формирования цельных городских ансамблей и помпезной архитектуры, тем более в условиях Заполярья. Центральная площадь Никеля почти полностью сформирована позднесталинской застройкой. Самое красивое здание посёлка именно здесь — угловая сталинка с башенкой (1952).
На противоположной стороне площади — двухэтажная административная сталинка с массивными колоннами (1949?).
С востока — крупный четырёхэтажный жилой дом (1956) с двумя выраженными крыльями, скорее всего, построенный для заводского начальства. Справка путешественнику: на первом этаже — местный бутлег «Burger King» — «Три соуса». Вкусно, быстро и недорого.
Здесь же — стела Победы (1943?, либо же 1964), которой приписывается интересная история. Вроде бы изначально эту стелу установили немцы в Печенге, разумеется, в честь себя любимых. И, мол, уже после войны обелиск перенесли в самый центр Никеля, «переосвятив» в честь советской армии.
Однако, скорее всего, нынешняя стела уже поновее и посвящена, к тому же, 20-летию освобождения Никеля. От площади, пожалуй, отправимся на восток посёлка.
Перспектива Красногвардейского завораживает.Главная ось посёлка — это Красногвардейский проспект, переходящий за пределами посёлка в серпантин, с которого были сняты кадры выше, с панорамой посёлка и Норвегией. Здесь также в наличии послевоенные сталинки — как масштабные и хорошо подреставрированные...
...так и обшарпанные, «всесоюзных» серий. Но без балконов, что характерно.
Отдельные дома интересны деталями, например, лепниной с (карликовыми?) ёлочками. Чтобы никто не забывал, где находится.
КАтАДВОТакже фасадом на проспект выходит первая поселковая школа (1948) в интересном сталинском здании с элементами фахверка. Мне даже подумалось, что здание финское, уж очень оно непривычно смотрится за счёт формы и декора.
Чуть подальше — ещё один воинский мемориал (1969), после чего сталинская часть посёлка заканчивается и начинаются панельки, суровые и обшарпанные.
Даже арки на месте — чем не Норильск?
Да и обшарпанность похожая. На этом месте стоит мысленно вернуться на северо-запад посёлка и заценить именно хрущёвский архитектурный слой Никеля.
Никель советский
С кварталов вдоль Гвардейского проспекта спускаемся ко «второму центру» посёлка, сформированному преимущественно в хрущёвскую эпоху. По дороге — тройка домов странноватого вида, явно вобравших в себя черты сталинок и финских домиков. В реестрах датой постройки значится 1945 год, так что, возможно, это — лишь перестроенные до неузнаваемости финские домики для заводского начальства.
Непривычно видеть таунхаусы на две семьи в Заполярье, не так ли?Дальше Никель приобретает привычный для городков Мурманской области вид — несколько кварталов пятиэтажек без балконов, лысые дворы, советские артефакты в виде старых вывесок.
Красивое...Здесь же — прикольно расписанная детская библиотека (1950) в двухэтажке.
А невдалеке, не то в 10-м, не то в 12-м доме по улице Победы, неожиданный в этом нетуристическом краю сувенирный магазин, где нам в плюс к блокноту и карандашам подарили аляповатый, но весёлый постер на тему «Русского севера», ещё раз подтвердив моё глубокое убеждение, что мы, представители Средней полосы и, тем более, столиц, просто недостойны северян со всеми их качествами, вроде взаимовыручки и гостеприимства.
В двух кварталах от сталинского центра Никеля лежит его центр хрущёвский. Здесь же — крупнейшее массовое здание посёлка, суровый Дворец культуры «Восход» (1964), который, возможно, был бы совершенно непримечательным, если бы не потрясающие кованые барельефы на фронтоне.
С востока ансамбль площади дополняется зданием школы №3 (1960) с идеологической диверсией на весь фасад. Ну, вы поняли. Радуга, ыыы, смешно.
Ещё два граффити ненамного меньшего масштаба находятся на торцах выходящих на площадь пятиэтажек. В трескучий 30-градусный мороз совершенно летние тёплые сюжеты смотрятся как минимум контрастно.
Площадь у «Восхода» также выделяется малыми архитектурными формами. Начиная с извечного памятника В.И. Ленину (1977)...
«Мужик в пиджаке» на суровой мурманской погоде превратился в «Мужика в полушубке».И заканчивая разным новогодним украшательством (хотя на дворе уже почти 23 февраля на момент съёмки).
Чтобы вы не забывали, откуда есть главный владелец саней и оленей. Также не обошлось без композиции в амстердамском стиле «I ♥ Nickel». Грех не сфоткаться.
На момент съёмки админ решил, что улыбаться будет не к месту — слишком оно, это место, суровое. Районный музей и заключение
Обязательный пункт при посещении Никеля — краевед