Привет! Мы с мужем едем из Питера на буханке по имени Бегемот на Север. Предыдущие посты все в профиле, там делается понятно, о чем вообще речь)
Я искупалась в Лапте.
Так называется озеро, где мы стоим.
После завтрака и некоторых сомнений.
Было холодно и каменисто, но очень уж хотелось смыть с себя дорожную пыль. Сэр Макс предпочел дорожный душ, подогрев на солнце его черные бока.
Утро все в клочках солнца и облаков.
Вдоль берега вьется тропинка очень прогулочного вида, повторяет всеизгибы берега, прыгает возле больших замшелых камней и через прозрачные ручейки. Водная ширь в мелкой ряби, возле берега золотятся заиленные камням на дне. Танцуют розоватые и серебристые стволы берез, сочный ярко-зеленый подлесок украшен иванчаевыми праздничными штрихами.
Озеро Лапоть совсем рядом с Мурманском, его прибрежный лес испещрен дорожками и уютными зелеными стоянками. Представляю, как на выходные сюда приезжают люди с собаками и детишками, пикничничают и прогуливаются вдоль берега. Этим утром никого нет, брожу одна пока Сэр Макс в душе, перепрыгивая ручейки и любопытствуя - что там за поворотом мысика? Полянка с иванчаем, маленький пляж или гнездо сыроежек?
По тропинке прыгают маленькие птички и, склоняя головки набок, любопытствуют на счет меня. Кое где березки украшены отдельными золочёными ветками. Воздух кругом - с такой легкой прозрачной прохладинкой... В вечно-майском лесу первые тона осени...
Слышу флейту - пора возвращаться.
Проехав Мурманск, заезжаем в фирменный рыбный, присоветованный Алексеем. Большой прохладный зал.
Жестяные колонны консервов, витрины странных морских существ - черные каплеобразные мидии, цилиндрики чищеных гребешков и бледно-розовые раковины гребешков, ктулхуобразные наборы крабьих ног, разноцветные креветки. Витрина вяленостей и копченостей с масляными боками в тугих сеточках. Ванна плотного холодного тумана - сквозь него просвечивают огромные форели и лососи.
Набираем вяленой пикши в дорогу, огромный овальный форелевый стейк на обед напополам, пакет замороженых мидий и горсточку гребешков на ужин. Пакуемся в термопакет, в Бегемоте термопакет дополнительно заворачивается в мою куртку.
Бегемот катится на юго-восток. Я дербаню пикшу для Сэра Макса на удобные бескостные кусочки, радуясь веселому солнечному дню и крепеньким пышным сосенкам вокруг дороги. Потом радуюсь внезапному, шумному и крупнокапельному, сильному и быстрому дождю. Потом радуюсь, что дождь кончился, и асфальт от солнца и неба блестит темно-синим.
На въезде в Ревду пришлось тормознуть - дикого и лохматого вида пёс хотел лежать на нагретом асфальте и не хотел уступать этот асфальт какому-то чужому Бегемоту. Но воля Бегемота оказалась сильнее, и собакен все же свалил.
За деревьями, за домами растут темные бока Лавозерских тундр.
Сэр Макс находит за Ревдой своротку на серпантин. Начинаем подъем.
Каменистая дорога карабкается на крутые спины пригорков. Сосны остались перед Ревдой, здесь честная тундра в белёсых узорах ягеля.
По мере подъема, она растворяется в нагромождении серых камней. Нигде не видно монолитных скал, только мириады осколков. Целые горы осколков. Будто эти горы не были выращены землей, а насыпаны чьей-то исполинской волей, привезены каким-то титаническим самосвалом.
Пока дорога карабкается по краю ущелья, образованного двумя пологими отрогами горы, вдали накреняется, разворачивается синяя даль. Голубоватый лесной горизонт размыт дымкой, белеют крошечные коробочки Ревды, широко расползшееся по равнине озерное зеркало отражает небеса.
Бегемот бодро карабкается ввысь. Он осторожно обгоняет пеших туристов с празднично-яркими рюкзаками, усталых, отчаянно срезающих напрямик витки серпантина, и вдруг выезжает на большую ровную площадку. Это парковка, на ней несколько машин, оставленных теми, кто решился на пешую прогулку по этому астероидному пейзажу.
Пытаюсь выйти - и меня вместе с дверью вдувает обратно в Бегемот.
Обратите внимание: В каких случаях раньше на Севере можно было таскать рыбу из чужих сетей.
Секунды, пока она не захлопнулась, лицо залеплено моими же волосами. Туго, как могу, повязываю бандану, собираю волю в кулак и таки вываливаюсь в этот солнечно-ветреный космос.Оборачиваюсь - широкие плечи гор во все стороны. К западу - ближайшая вершина изящным всплеском. Аллуайв высотой 1050 метров.
Лезем к ней через серые осколки. Кажется, это самые старые горы, которые я видела. Они не только давно рассыпались на кусочки, но и сами кусочки выветрены так, что проступают отдельные прямоугольные кристаллы, их составляющие. Кровавыми ягодками поблескивают маленькие гранатики.
Плавный подъем, потом несколько крупных, по грудь, уступов. Сэр Макс обогнал меня, он стоит на вршине возле триангуляционного пункта и щурится от ветра. Выбираюсь к нему, держась за камни, осторожно распрямляюсь - здесь ветер особенно силен. Качает, но на ногах держусь. Вижу темные пологие горы во всю ширь, вижу ниточку дороги через перевал Геологов, вижу голубую даль озера-Умбозера по ту сторону. Вижу соседнюю вершину, почему то безымянная на нашей карте. Дляудобства буду звать ее Безымянной. Она на полсотни метров выше.
Слезаем к Бегемоту и отправляемся пройти по перевалу.
Вполне прогулочная дорожка, даром что в космосе. Перевал геологов гигантской гиперболой соединяет две горы, заужаясь посередине и обрываясь по бокам. Среди камней замечаю странную робкую жизнь -лишайники рогатые, как инеевый лес, лишайники плоские, как капли серой краски, комочки мха и исчезающе-редкие цветочки.
По дороге заглядываем за края обрывов в величественную чашу цирка Раслака.
Выбираемся на вершину Безымянной.
Пологую макушку горы коронуют две обмыленные ветрами скалы - мы так и не поняли, которая из низ вершина. На восточной находим лунку с дарами духу горы, добавляем туда монетку - больше ничего подходящего по карманам нет, гуляем налегке. Не оставлять же духу горы камешек с соседней горы?
С этой скалы, кажется, видны все лавозерские тундры. На востоке среди фиолетовы доисторических каменных валов голубеют Сейдозеро и Ловозеро, поделившееся именем с этими горами.
Спускаемся. Мимо к покинутой нами вершине пролетают два мотоцикла, за ними прыгает пыльная Нива. Бегемот тоже забрался бы на Безымянную, но тогда мы многого бы не увидели, лишенные пешей прогулки.
Мы сидим в Бегемоте и слушаем, как напряженно гудит ветер, а Бегемот вздрагивает под порывами на своей мягкой подвеске. Народ разъехался. За окном пылает закат - сирень и персик по нежно-голубому. Охота кушать - время ужина, а мы так и не пообедали. Прямо там, в ветреном космосе, достаю горелку, сковородку, форель, овощи и сметану - и готовлю роскошный ужин. Солнце тем временем тонет в фиолетовой дымке, в небесах - сине-розовые узоры с апельсиновой полосой вдоль горизонта.
Возможно, было бы здорово дождаться здесь рассвета, но Сэр Макс нарыл в интернетах скорую грозу, и мы не хотим, чтобы эта гроза застала нас на вершине лысой горы в железном Бегемоте.
И вот Бегемот спускается обратно на равнину. Как раз к полуночи. Из за горизонта высовывается розоватая луна...
Больше интересных статей здесь: Путешествия.
Источник статьи: На Север! День 17.