Мы с напарником провели в Припяти уже четверо суток, выработав свой ритм: спали днем, а с вечера до рассвета исследовали заброшенный город — так было меньше шансов попасться на глаза патрулю. В тот вечер, насладившись закатом с одной из крыш, мы строили планы на предстоящую ночь.
Путь к порту через радиоактивную пустыню
Решили отправиться за пределы города, чтобы совместить прогулку с чем-то полезным, и выбрали целью Припятский грузовой порт. Дорога туда лежала через песчаное плато, которое сейчас представляет собой радиоактивный могильник. Здесь после аварии захоронили личные вещи эвакуированных жителей, мебель и загрязненный грунт. До катастрофы это место готовили под застройку новых микрорайонов, но теперь это безжизненная, «фонящая» пустыня, усеянная желтыми предупреждающими знаками.
Поднимая облака радиоактивной пыли, мы пересекли плато вдоль Яновского затона и вышли к дамбе. Ее возвели уже после аварии. Именно в этом рукаве реки Припять когда-то находился речной порт, откуда «Ракеты» и «Кометы» ходили в Киев и другие города. Грузовой же порт обслуживал строительство новых энергоблоков ЧАЭС и развитие города. После катастрофы его использовали для отгрузки материалов при ликвидации последствий. Сооружение дамбы навсегда отрезало затон от реки, заморозив порт вместе с его гигантскими кранами во времени.
Напряжение растет: радиация и неожиданный гость
По мере приближения к портовым кранам показания дозиметра неуклонно росли. Прибор начал пищать о превышении дозы, пришлось сбросить настройки и двигаться дальше, уже зная о риске. У берега я заметил разграбленный гараж для лодок и заросший спуск. Вдалеке виднелся полузатонувший плавучий кран, готовый в любой момент окончательно рухнуть в воду.
В тот момент, когда я наводил объектив на этот кран, в десяти метрах от меня что-то огромное с разбегу плюхнулось в воду — звук был такой, будто бросили бетонную плиту, брызги долетели даже до камеры. Не раздумывая, я схватил штатив и буквально взлетел по лестнице на ближайший портовый кран. Никогда еще я не карабкался так быстро.
Мы с товарищем затаились наверху, прислушиваясь к тишине. Таинственное «что-то», фыркая, выплыло на поверхность, вышло на берег и снова совершило оглушительный прыжок. Стало ясно — это лось пришел на водопой и решил освежиться. Решили не рисковать и переждать его купание на безопасной высоте.
Высоко и опасно: ожидание на стреле
Живность внизу не унималась: постоянные всплески, фырканье и какие-то звуки заставляли нас оставаться на месте. Чтобы скоротать время, мы забрались на саму стрелу крана, чтобы сделать несколько кадров. Достал дозиметр: фон был около 600 мкР/ч, а в некоторых местах стрелки прыгали до целого рентгена. Сидеть здесь до утра под таким облучением — сомнительное удовольствие, но и встречаться с рогатым гигантом тет-а-тет тоже не хотелось. Погасив фонари, мы начали очень осторожно и тихо спускаться.
Внизу было тихо — видимо, лось завершил свои спа-процедуры. Снова включили фонари и камеры, продолжив съемку. Кстати, если присмотреться, весь кран будто покрыт белой краской. Но это не краска, а следы птичьего «общежития» — пернатые облюбовали эти металлические конструкции как идеальные насесты и днем буквально облепляют их.
Прощание с гигантами
Чернобыльская АЭС и новая арка «Укрытие» подсвечивали облака на горизонте — всего два километра по прямой отделяли нас от станции. Мы неспешно бродили в тени исполинских кранов, делая последние снимки. Их мощные, ржавые опоры выглядели невероятно монументально и даже грозно в полной темноте.
Попрощавшись с портом и его стальными стражами, мы двинулись обратно в город. Скоро должен был начаться рассвет, а с ним — и активность утренних патрулей.
Материал Максима Майорова специально для канала ComDig | Индустриальный туризм!
Дорогой читатель! Подписывайся на наш канал и следи за новостями.