Вопрос о том, действительно ли крепкий алкоголь мог служить защитой от радиации, десятилетиями вызывает споры, особенно в медицинской среде. Чтобы получить ответ из первых рук, мы поговорили не просто с участницей ликвидации, а с человеком, чья жизнь неразрывно связана с этими местами — Валентиной Борисовной, одной из тех, кто добровольно остался жить в зоне отчуждения.
Нашей собеседнице 84 года, и она — коренная жительница Чернобыля. Эта земля — наследие её предков.
Жизнь до и после взрыва
Валентина Борисовна прожила всю свою непростую жизнь в городе Чернобыль. Здесь она встретила свою любовь, создала семью и вырастила двоих детей. В роковую ночь на 26 апреля 1986 года её муж был на ночном дежурстве и собственными ушами слышал, как из местной пожарной части на спецвызов мчались машины.
Валентина Борисовна (посередине)
Тогда этому не придали особого значения. Однако утром, вернувшись со смены, супруг пожаловался на сильную головную боль и неприятное першение в горле.
Уже после обеда того же дня по улицам города начали курсировать поливальные машины. Многие горожане решили, что это обычная предпраздничная уборка перед Первомаем.
Настоящая тревога накрыла людей лишь сутки спустя, когда стали просачиваться новости об экстренной эвакуации Припяти, расположенной всего в 18 километрах. В Чернобыле царила растерянность — официальной информации практически не было.
ЧАЭС 2019
Трудный выбор: уехать или остаться
28 апреля 1986 года пришёл черёд Чернобыля. Из города, где проживало около 13 тысяч человек, начался вывоз населения. Для многих, особенно пожилых, покинуть родной дом и всё нажитое имущество было сродни катастрофе. Некоторые, несмотря на запреты, тайком возвращались, пробираясь через леса и обходя милицейские посты. Чтобы решить эту проблему, штаб по ликвидации аварии совместно с властями принял непростое решение: те, кто желает остаться, должны вносить свой вклад в работы на станции. Это условие касалось только трудоспособных граждан.
Город Чернобыль сегодня
Мы спросили Валентину Борисовну, какой выбор сделала её семья. «Мы с мужем настолько любили наш дом и город, что твёрдо решили никуда не уезжать, — поделилась она. — Многие от такой идеи отказались и уехали в Киев. Наши взрослые дети тоже остались в столице. А мы — нет. Уже через неделю мы приступили к работе на ЧАЭС. Наша бригада занималась наполнением мешков песком для тушения реактора. Песок мы брали прямо с берега реки Припять. Мы знали, что радиация есть, но понятия не имели о её реальных уровнях».
Река Припять у ЧАЭС
«И пили не слабо»: правда об алкоголе в зоне
Мы не могли не задать главный вопрос: правда ли, что ликвидаторы употребляли водку и вино, веря в их защитные свойства от радиации? Валентина Борисовна улыбнулась: «Да, пили. И пили не слабо. Конечно, до беспамятства не напивались, но дневной нормой считались минимум 300 грамм. У нас в бригаде стоял трёхлитровый бутыль самогона. Люди искренне в это верили. Спустя годы выяснилось, что те, кто пил, в среднем прожили дольше. Я тоже пила, а муж — меньше, он не любил алкоголь. Может, поэтому он и умер рано».
Бутылка от "Портвейна", Чернобыль
С научной точки зрения, алкоголь не является защитой. Напротив, он способствует более быстрому распространению радионуклидов по организму, что, с одной стороны, ускоряет их усвоение, а с другой — может способствовать и более быстрому выводу. Однозначного влияния алкоголя на последствия облучения до сих пор не доказано. Известно лишь, что на атомных подводных лодках морякам иногда выдавали порцию красного вина как средство «профилактики».
Во время официальных работ на ЧАЭС употребление алкоголя было строго запрещено. Но, как видно из рассказа, запрет часто игнорировался в надежде «обмануть» радиацию.
Сегодня в Чернобыле продажа алкоголя разрешена лишь в строго отведённые часы — с 19:00 до 21:00.
Мы благодарим мужественную женщину-ликвидатора за это откровенное интервью. И от всей души желаем Валентине Борисовне долгих лет жизни и крепкого здоровья!
Памятник Чернобыльской катастрофе в городе Чернобыль-"Звезда Полынь"