В этом году мы отправились в почти трехмесячное плавание по Белому и Баренцеву морям, и за это время нам несколько раз довелось пообщаться с пограничниками. Интересно, что, пересев на яхту, мы словно стали для них гораздо заметнее — раньше, путешествуя на самодельных катамаране и тримаране схожих размеров, мы вообще не привлекали их внимания. За десять лет наших северных походов мы ни разу с ними не сталкивались.
Это пограничники с Белого моряНо это уже детали. После трех встреч на Белом море, в Баренцевом море нас снова навестили пограничники. Одного из них даже пришлось перевозить на байдарке к нашей лодке для досмотра — у них, почему-то, не оказалось даже простой надувной лодки с мотором.
Неспокойное море и неожиданная реакция
В тот день море было неспокойным, ветер достигал порывов до 10 метров в секунду. Хотя мы стояли в относительно защищенном месте, волны были ощутимыми, и лодку постоянно раскачивало из стороны в сторону.
Пограничник поднялся на борт с уверенным видом, присел у входа в каюту и сразу же заметил ружья, потребовав документы на них. Мы показали бумаги, он их проверил, убедился, что всё в порядке, и вдруг с ним стало происходить что-то странное. Его движения потеряли точность, речь стала замедленной и невнятной, каждое действие давалось с видимым усилием. Очевидно, его накрыла сильнейшая морская болезнь. Я удивилась, как быстро подействовала качка: буквально через три минуты на борту сотрудник полностью выбыл из строя. «Б*я, — вырвалось у него, — как вы выдр… выдерж… выдерживаете такую тряску, как вы спите?» Петр ответил: «Привыкли, нам всё равно, мы даже не замечаем». Но добавил, что всё зависит от судна: окажись мы на корабле с другой амплитудой качки, не факт, что и нас бы не укачало.
Борьба с реальностью
Кажется, пограничник уже не слушал наших объяснений. Его взгляд стал расфокусированным, как у пьяного, он выглянул на палубу и несколько минут просто сидел, проветриваясь, пытаясь прийти в себя и непроизвольно матерился. Я подумала, что вот сейчас он заглянет в каюту и извинится за нецензурную лексику — это ведь не очень сочетается с этикой госслужащего при исполнении. Но ему, видимо, было настолько плохо, что он даже не осознавал, что ругается. Он только пробормотал, что занимается гимнастикой и, вроде бы, с вестибулярным аппаратом у него всё в порядке.
Затем он кое-как быстро осмотрел пространство, спросил, что в рундуке, потом долго и бесцельно разглядывал запасные навигационные огни в коробке, после чего быстро решил завершить досмотр и попросил Петра отвезти его обратно на берег.
Размышления о комфорте на воде
К чему я это всё рассказываю? Да, яхта часто ассоциируется с комфортом и романтикой. Но на самом деле её конструкция такова, что при качке она ведёт себя как детская люлька, постоянно раскачиваясь из стороны в сторону и серьёзно испытывая организм на прочность. Даже если вы устойчивы к морской болезни, это всё равно мешает заниматься хозяйством и делами — когда всё вокруг ходит ходуном. Да и просто спать неудобно, когда тебя болтает, и не за что закрепиться. Поэтому иногда можно услышать мнение, что катамаран в некоторых ситуациях комфортнее яхты. И это тот редкий случай, когда такое мнение справедливо. Стоять на якоре в качку на яхте — то ещё удовольствие.