Хочу поделиться своими наблюдениями о текущей ситуации в Таиланде. Несмотря на то, что с вирусом здесь справились блестяще — уже почти три месяца не фиксируется локальных случаев заражения, а единичные завозные пресекаются прямо на границе, — общее настроение далеко от радостного. Люди, конечно, живы и здоровы, но атмосфера в стране стала тревожной и печальной.
Тайцы по-прежнему улыбаются, но в их улыбках теперь читается грусть, а иногда даже легкая горечь. Опросы, в которых местные жители якобы не хотят возвращения иностранцев, не отражают всей картины. Реальность такова, что отсутствие туристов, который был кровью для экономики, уже запустило цепную реакцию проблем во всех сферах жизни. Недовольство зреет, и периодически оно выливается в уличные протесты, которые начинаются с экономических требований, но быстро приобретают политический окрас.
Что касается экспатов, которые давно живут здесь, ситуация тоже тяжелая. Те, кто не мог работать удаленно на зарубежные компании и не уехал сразу, практически потеряли надежду спасти свой бизнес. Будущее видится очень туманным.
Взгляд с юга: пустынные города и растерянные фермеры
Приведу почти дословный рассказ моего читателя, который живет на севере Таиланда и недавно объездил южные провинции. Он любезно разрешил поделиться его впечатлениями.
На юге — в Краби, Сураттхани, Чумпхоне, Хуахине — дела обстоят особенно плохо. Местный туризм ненадолго оживился в июне-июле, но затем дожди, отсутствие денег и общий упадок духа положили этому конец. Сейчас по вечерам южные города превращаются в безлюдные пространства: темные окна, пустые улицы, часть заправок не работает. Гостиницы и большинство кафе закрыты — нет клиентов, нечем платить за свет, некому работать. Остались лишь владельцы бизнесов, прикованные к своим растущим долгам. Пляжи пустынны и чисты, но купаться в них уже не хочется — настроение безнадежное. О каких «богатых туристах» говорит правительство, здесь просто не понимают.
Фермеры, которые на 80% зависели от отелей, ресторанов и туристов со средним достатком (тех, кто покупал фрукты и овощи на улицах, чтобы сэкономить), тоже несут убытки. Даже креветки, деликатес юга, теперь мало кто покупает — для местных, оставшихся без работы, это слишком дорого.
Главная проблема фермеров — полная неопределенность. Они в отчаянии спрашивают у властей: «Если вы такие умные, скажите нам, дуракам, что сеять в следующем году? Организуйте государственные закупки по твердой цене, и мы все сделаем. А вы уже торгуйте на международном рынке. Молчать и разводить руками может любой военный». Гарантий нет, а от правительства — лишь тишина.
Ситуация на севере: островки стабильности и новые проблемы
На севере страны дела обстоят несколько лучше. Местные рестораны всегда в большей степени зависели от тайских клиентов, поэтому с середины мая они работают на 60-80% от своей мощности. Бизнесу здесь тоже легче: основные продукты севера — рис, овощи, фрукты и креветки — традиционно шли на экспорт в Китай. Граница для бизнеса приоткрыта и работает, в том числе через Лаос, что позволяет сохранять хоть какую-то прибыль.
Однако и здесь есть свои пострадавшие. В убытке те фермеры, которые выращивали сотни тонн картофеля для поставок в отели для иностранцев и в местные супермаркеты в замороженном виде. Структура потребления из-за исчезновения туристов резко изменилась: паста, картофель, сыр, сливочное масло теперь почти никому не нужны.
Таким образом, выживают те, кто может продать товар на экспорт. Те же, кто ориентирован только на внутренний рынок, живут гораздо хуже. О возвращении иностранных туристов на севере даже не мечтают, с опаской поглядывая на Вьетнам, где недавняя вспышка вируса напугала всю Азию и заставила вновь задуматься о рисках.
Общая картина: невидимые раны страны
Проблемы везде свои, но общее ощущение такое, будто страна переживает войну. Видимые потери — лишь верхушка айсберга. Гораздо страшнее то, как глубоко и масштабно страдает экономика и общество в целом. Восстанавливаться после этого придется очень долго. И я боюсь, что если эта ситуация продлится еще несколько месяцев, прежнего беззаботного и веселого Таиланда мы, возможно, уже не увидим.