Когда говорят о «зверином оскале капитализма», я теперь вспоминаю не только абстрактные понятия, но и вполне конкретные картины: вот так, по воле собственника, закрывается частная больница, и всё её оснащение — техника на десятки, а то и сотни тысяч долларов — обречено медленно разрушаться в пустующих, сыреющих помещениях. Никакие слёзы или протесты тут не помогут — если владелец решил, что содержать учреждение невыгодно, дорогущее оборудование просто брошено на произвол судьбы.
Контраст в соседних комнатах
Фотографии ниже — не коллаж «было и стало». Это снимки аппаратов, находящихся буквально по соседству в одном заброшенном здании. Всё дело в том, что в одной комнате крыша пока ещё цела, а в другую уже много лет затекает вода. Разница — как между жизнью и смертью для чувствительной электроники.
Мы часто исследуем и описываем заброшенные объекты на постсоветском пространстве, но мне стало интересно: а что происходит в таких местах у наших заморских соседей? Как выглядит запустение в стране, которую часто ставят в пример? Решил заглянуть и увидеть всё своими глазами.
Томографы под обваливающимся потолком
Вот, например, заброшенное отделение компьютерной томографии. От постоянной сырости штукатурка на потолке вздулась и осыпается. А ведь каждый из этих аппаратов КТ при покупке стоил целое состояние. При грамотном обслуживании и своевременном ремонте они могли бы исправно работать ещё очень долго, принося пользу и помогая спасать жизни.
Если бы оценить всё оборудование этой клиники в момент её закрытия, сумма наверняка исчислялась бы миллионами, если не десятками миллионов рублей. Но годы, проведённые в неотапливаемом, влажном помещении, сделали своё дело: теперь это, увы, не более чем груда металла и пластика, не представляющая почти никакой ценности.
Техника, которая могла бы жить
Часть приборов разбита, но многие с виду кажутся почти целыми. Признаюсь, в некоторых наших российских больницах мне доводилось видеть оборудование и постарше, которое тем не менее исправно служит. Дело тут не только и не столько в деньгах. Многие виды медицинской техники, если с ними правильно обращаться, по сути, практически вечные.
Взять, к примеру, этот дефибриллятор. На одном электроде маркировка «Apex» (что на латыни означает «верхушка сердца»), на другом — «Sternum» («грудина»). Модель Fukuda Denshi FC-700, судя по всему, в Россию никогда не поставлялась, и информации о ней почти нет.
А выглядит он так, будто готов к работе. Даже плёнка для записи электрокардиограммы заряжена и на месте.
Высокий уровень оснащения
Когда больница работала, её, без сомнения, оснастили по последнему слову техники. Я невольно сравниваю с нашими центральными районными больницами, ведь и эта клиника находилась в небольшом посёлке городского типа, а не в мегаполисе. Контраст в уровне оборудования, который был изначально, впечатляет.
Главный враг этого места — влажный климат. Если бы не прохудившаяся кровля, состояние и здания, и всего, что в нём осталось, было бы гораздо лучше. Вода — вот что наносит самый сокрушительный удар.
Атмосфера запустения в коридорах
Особенно сильно дух разрушения и забвения чувствуется в коридорах. Пыльные инвалидные кресла-каталки — типичный кадр для зарубежных фильмов про заброшенные госпитали. На территории бывшего СССР я видел такое всего пару раз.
Операционная, где больше не спасают
Организация пространства в операционном блоке этой больницы показалась мне очень продуманной. Мне понравилось бестеневое освещение от грамотно расположенных хирургических ламп и множество встроенных шкафов для инструментов и материалов. Держать такую операционную в чистоте, наверное, было довольно удобно.
Но и сюда добралась стихия. Потолок протекает, и весь пол залит водой. О какой-либо стерильности, разумеется, речи уже не идёт.
Вместо послесловия
Это место оставило сложное впечатление. Больница закрылась ещё в 2009 году, и за прошедшее время здание, конечно, сильно обветшало. Но поражает, как много всего — от документации до сложных аппаратов — осталось на своих местах. Словно люди просто вышли на обед и не вернулись.
Где это было: Япония, остров Хонсю. Съёмка — 2019 год.
Текст и фотографии Алёны «Biolena» для проекта NordSkif & Co