Утро началось без привычного кофе, но с другой встряской.
Признаюсь, ночь мы провели в относительном тепле, хотя по крыше палатки барабанила смесь снега и дождя, отбивая всякое желание куда-либо двигаться. Завтраком нас порадовали Катя Е. и Стас.
Тяжелое решение
Руководство поинтересовалось погодой за пределами укрытия. Даже я, обычно не улавливающий тонких женских намеков, понял подтекст: «Давайте не пойдем на перевал, а спустимся вниз». Но Катя Б. проявила твердость и настояла на продолжении маршрута.
Все утро было откровенно неприятным: отвратительная погода, холодный шатер, отсутствие нормального места для естественных нужд. Свернув наш временный дом, я осознал, что все вещи в основном отделе рюкзака теперь промокли. Что поделаешь — не запасешься гермомешками на все случаи жизни. Сырые вещи в походах для меня уже не новость, тем более до финиша оставалось всего полтора дня. Главное — пережить сегодня.
Стартуем! Да, именно стартуем!
И день начался с движения в связках. В густом тумане. Под легкий снег с дождем.
«Сегодня мой последний день в горном туризме. Просто последний».
Сомнения и риски
Мы сформировали те же связки, что и вчера, и поползли вверх сквозь молочную пелену. Я не мог понять уверенность Кати Б., утверждавшей, что «погода сейчас не играет ключевой роли, у нас есть описания и точки». Я не эксперт в оценке рисков перемещения группы по незнакомому леднику в условиях нулевой видимости, но такая затея явно несла угрозу. Мы, конечно, знали, как действовать, если кто-то провалится в трещину и не сможет задержаться, но применять эти навыки на практике очень не хотелось.
Веревка, уходящая в небеса.
Таня, снова шедшая в голове, увязла в глубоком снегу на выходе к плато. Я разглядел это еще с бивака, поскольку, когда их связка растянулась, видел только последнего участника. То же самое повторилось и с нашей группой — в тумане я едва различал силуэт Феди, а Миша для меня полностью исчезал в «молоке».
Некоторые участки вызывали опасения. После очередного ледового пера наша связка вышла вперед. Миша, опытный турист, уверенно прощупывал опасные места, нырял в забитые снегом пробки, несколько раз основательно застревал. Но продвижение продолжалось.
За первые полтора часа мы поднялись метров на 100. Перевал казался бесконечно далеким — точнее, таким он ощущался. Ничего не видно.
«Последний день. Просто последний. Завтра уже не считается — там просто спуск к машине».
Холод и лед
На первом привале я даже не снял рюкзак — он давал хоть какое-то тепло. Ночью он отошел от стенки шатра, и снег с дождем залили «за шиворот» — в незащищенную накидкой часть. Между мембраной и рюкзаком образовался слой непробиваемой «глазури».
Медленно побрели дальше. Сначала Катя с Ваней в двойке ушли чуть вперед, но Ваня начал проваливаться в трещины, причем серьезно — как минимум по пояс. Его кульбиты были видны даже сквозь туман. Наша связка сместилась правее. Федя периодически подсказывал направление, ориентируясь на трек. Но трек — лишь условная линия, соединяющая точки из отчета Крачковского, так что пользы от него было немного.
Поскольку я шел замыкающим, моя задача была проста — переставлять ноги и тащить тяжелый, обледеневший шатер для всей группы. Сегодня я завидовал тем, кто нес веревки — им предстояло пройти не так далеко, учитывая характер сегодняшних препятствий.
Вопросы без ответов
Непонятно, зачем мы лезем на этот перевал в таких условиях. Ладно, я уже принял к сведению, что это небезопасно. Сначала нам говорят, что «погода не так важна», потом — что «трек это просто точки, конкретной тропы нет». Связками мы уже нагулялись в этом походе (да и в тройке их было предостаточно). Лезем вешать веревки? Этим мы и в Подмосковье неплохо занимаемся, у нас целая секция — хлебом не корми, дай веревку повесить. Набирается ли «четверка» по препятствиям? Катя Б. уверяла, что набирается и без Акбы. Похоже, мы идем просто ради категории 2Б. Кому это нужно? Видимо, не всем, но я не могу судить за других. Лично мне не хотелось — я бы предпочел разминать колени где-нибудь пониже.
С левым коленом сегодня было так же, как вчера. Я немного подвинул наколенник, который дала Таня, но это не добавило комфорта.
Вдруг склон резко закрутился — почти идеальная стена, как на седле Скобелева в Заалае. Неужели взлет?!
Пока я раздумывал, связка Тани обошла нас и начала прокладывать путь вверх. Катя предложила поменяться: они пройдут двойкой с Ваней, а затем наша мужская тройка.
Тут нам налево.
Опасный траверс
Двойка ушла далеко влево, почти под прямым углом, траверсируя склон. Когда мы вышли на этот участок, я шел уже с нарастающей неуверенностью: шаг, еще шаг. Я ступал на снежные проплешины, под которыми скрывался ледовый склон крутизной градусов 20 и протяженностью 30–40 метров вниз. Сорваться — проще простого. Как здесь прошла двойка до нас??
-Влад, закрути бур! — донеслось от Феди.
Ого. Видимо, наша отвага могла быть небезопасной, и мы решили немного снизить риски. Я с удовольствием закрутил бур и перестраховался. Впрочем, если бы я сорвался, Феде пришлось бы несладко — разница в весе между нами килограммов 10–12, а при падении я весьма неуклюж.
Обойдя ледовый выступ, где пришлось использовать буры, мы снова остановились. Ваня в это время методично чистил зубы. Миша удивлялся, как первая связка прошла здесь без буров вообще.
Появилось ощущение, будто поддали жару — туман не рассеялся, но осадки прекратились. Сквозь молоко кто-то прибавил температуры, и это стало заметно.
Почти на седле.
Финальный рывок
До цели по треку оставалось совсем немного. Наша связка снова вышла вперед, и уже через один переход очертания седловины стали четкими. Миша вывел нас на скально-осыпную площадку слева, где стоял тур.
Довольные. Рухнули с одышкой и уставшими мышцами на высоту Эльбруса, в связках, с промокшими рюкзаками.
Отличное место для обеда. Так мы и поступили, когда подтянулись остальные.
По закону подлости, распогодилось именно там, откуда мы ушли.
За обедом настроение поднялось — самый высокий перевал взят, непогода отступила. Более того — с той стороны, откуда мы поднимались, туман развеялся, и мы могли любоваться долиной, которую штурмовали полтора дня. Полина достала свой сюрприз — почти полукилограммовый торт «Брауни». Вот так и разгружай девушек, идущих в хвосте — а у них припасен сюрприз весом с половину твоего спальника…
Группа на перевале Акба Северная.
Я подумал, что теперь мы сможем по снегу дойти до того места, откуда начнем спуск на веревках.
Обратите внимание: Про рекламу, походы и мой огромный доход.
Прямо на седловине, пока Миша с Катей осматривали место для закрепления первой веревки, я одной ногой провалился в трещину. Причем довольно неприятно — вытащить ногу в кошке просто так не получалось. Пришлось действовать от противного — расширить дыру посильнее, чтобы высвободить ногу. В итоге получилось.
Наша перевальная точка. Через пять секунд всё скроется в тумане. Впрочем, в этом походе у меня уже получалось проваливаться в трещину — как минимум, во время спуска с Марко Поло. Даже дважды. Так что поговорка «не бывал в трещине — не видел Памира» у меня повторилась уже в третий раз подряд. И третий раз в этом походе, и третий раз в жизни — ведь предыдущие путешествия в этой горной системе тоже не обходились без подобных моментов. Пока остальные крепили первую верёвку, я успел изрядно замёрзнуть — на седловине высотой 5623 метра дуло не на шутку. Облака перекатывались через гребень и уходили вниз, в нашу целевую долину — к реке Акба. Поэтому я старался не задерживаться на станции и спускаться ниже. Там было не так холодно и шумно. Каменный пояс, который мы планировали обойти на второй верёвке — на уровне второй станции (середина кадра). Часть группы уже спустилась ниже, к третьей станции. Вид на эту же станцию снизу. Обогнув ледовый скол, мы зависли на склоне над обнажившимся каменным поясом. Катя Б. с Ваней уже организовывали вторую верёвку и предупреждали всех, что камни живые. Их нельзя трогать, и обходить пояс нужно на расстоянии. Третьей спустилась Вероника. Она несла третью верёвку. Наше с Катей дежурное «смотреть наверх». Годы идут, а ракурс остаётся прежним. Хоть мы и старались не трогать камни, им было всё равно — они падали и без нашего участия. Большинство уходило левее, так что нас они беспокоили лишь по касательной. Но некоторые гремели опасно близко. Впрочем, было видно, что ледник двигался по всему амфитеатру цирка — подобный грохот доносился с обоих боковых склонов. Это не радовало. Что-то обсуждаем с Таней. «Последний день. Просто помни — это последний день». Я даже забыл, что сегодня почти не пил. Только чай во время обеда. В конце третьей верёвки нас ждал глубокий снег. Здесь можно было организовать самостраховку на ледорубе, но двигаться всё равно приходилось в связках. Началось ожидание верёвки, которая должна была прийти сверху. Для этого нужно было, чтобы все прошли хотя бы первую. Мы обязательно встретимся. Снова были какие-то проблемы со сбросом. Пока ждали первую верёвку, я утоптал не только площадку, но и целое парковочное место. Катя З. принесла верёвку для страждущих, и мы начали формировать связки. Я немного остыл, уже хотел двигаться. Связался с Катей Б., Вероникой и Таней, но пошёл в конце — для собственной безопасности. За секунду до того, как слетела кошка. Сзади виден обнажившийся по всей ширине седловины каменный пояс. Руководство рвануло вперёд так, что я даже не поспевал (хотя мой шаг побольше). Зато отлично согрелся! Эта скорость была продиктована камнеопасным участком — как со стороны перевала, так и с бокового склона. Поэтому метров 300 мы сбросили за 20 минут. — Погодите, у меня кошка слетела! Кошка слетела впервые за поход. Через 20 минут мы уже развязались и снимали железо, оставляя лишь кошки. В это время подтянулись остальные связки. Конец связок. Около часа мы ещё шли по открытой части ледника. На небе то сгущались тучи, то пробивались остатки солнца. А кто-то ещё доходит. Мы вылезли на боковую морену. Вообще, здесь тоже были неплохие площадки для бивака, но Катя предпочла спуститься немного ниже. В конце концов, в долине Акбы точно можно было встать. Но время было уже 18:30, и нужно было останавливаться где угодно, учитывая объём работы, который мы сегодня проделали. В итоге мы встали минут через 20 на больших разливах, несколько выше главной долины. Я поспешил достать всё, что имело смысл сушить. Понимая отсутствие солнца, я уповал на ветер — по крайней мере, спать мы ложились бы часа через полтора-два (о, святая наивность), и что-нибудь могло подсохнуть. Конечно, в первую очередь меня интересовали шатёр и спальник. Сколько же у меня барахла. Вот спущусь — всё распродам. Ледоруб. Кошки. Вторые кошки, которые валяются без дела. Железо? Раздам новичкам, наверняка пригодится. Карабины и восьмёрка уже потрёпаны. Обвязку? Новую можно продать, старую — отдать в тренажёрный зал. Рюкзак? Жалко, конечно, я с ним переезжал уже три раза. Надо продать и купить поменьше, литров на 40. Буду ходить в трекинг. Аннапурна, Камчатка, Непал, Мадейра. Хватит уже имитации удовольствия. Так, эти бахилы точно выкидываются в Оше. Бродовые кроссовки — тоже. Они и не планировали возвращаться в Москву. Таня начала читать «Девяносто третий год» Гюго. За всеми этими мыслями я кидал камни для растяжки дна шатра, а ребята выравнивали площадку. Дежурные готовили ужин. Близился последний вечер. Самое время проводить «свечку», ведь потом все ночёвки уже будут в цивилизации. «Свечка» затянулась. Мы разошлись ближе к половине одиннадцатого, а учитывая, что вставали мы всегда около 4:30 (дежурные на полчаса раньше), то спать оставалось совсем немного. Но в тот вечер порадовало, что пока мы делились впечатлениями о походе, шатёр хорошо просох, хоть и не до конца. <==День 18. В этом цирке лишь два путиДень 20. Отлёт на Землю==> Больше интересных статей здесь: Туризм. Источник статьи: Шахдара-2025: последний поход по планете Памиракис. День 19. Веревка в небеса.