Есть особая ценность в том, чтобы проживать и осмыслять важные моменты жизни сразу, не откладывая эмоции в долгий ящик. В своих заметках я уже упоминал, что отправился в большое пятимесячное путешествие по странам Латинской Америки. Однажды мои дороги привели меня в Боливию.
Я почти ничего не знал об этой стране заранее. Прожив там почти месяц, у меня накопилось множество впечатлений и мыслей, но о них я расскажу как-нибудь в другой раз.
Неожиданное решение
Сегодня же я хочу поделиться личным опытом восхождения на гору Уайна Потоси. Её вершина находится на высоте 6088 метров над уровнем моря — это очень серьёзная высота.
Скажу честно, я никогда не мечтал о таком восхождении и изначально не планировал штурмовать столь сложную вершину. Но меня всегда манило неизведанное и величественное. Поэтому, оказавшись в Ла-Пасе, я почти спонтанно забронировал трёхдневный тур на вершину. Я был уверен, что это будет непросто, но в целом безопасно. Спойлер: это оказалось чертовски сложно.
Путь наверх
Мне предстояло три дня подниматься по горным тропам и ледникам, впервые в жизни надев кошки, и совершить невероятно трудное шестичасовое ночное восхождение.
И вот я на ногах. Внутри царила смесь ужаса, страха и полного несчастья.
Обычно подъём организуется в группах: один гид на двух туристов. Моим напарником стал молодой человек из Германии по имени Пауль. Наши темп и выносливость совпали в первые же дни, поэтому, когда формировали группы, сомнений не было — мы пойдём вместе. Нас связывала прочная верёвка: если один падает, другой должен его удержать. С каждым шагом вперёд ты берёшь на себя огромную ответственность за другого человека.
Ты понимаешь, что остановиться уже нельзя. Риски предельно высоки. И это не просто формальная мера предосторожности, а суровая необходимость на этой горе. Мы буквально шли по узкому снежному гребню, цепляясь за скалы. В какой-то момент приходит осознание: если сорвёшься — полетишь вниз. Шансы выжить? Практически нулевые.
Кризис на склоне
Сначала мы поднялись на первые 100 метров за 20 минут. Потом следующие — уже за полчаса. А затем каждый отрезок давался всё тяжелее и дольше. С каждым шагом идти становилось невыносимее. То же самое происходило и с дыханием.
Я хорошо помню тот момент, когда, присев отдохнуть, я уже не мог заставить себя встать.
— Пауль, я больше не могу.
— Вставай. У тебя получится!
Я повернул голову налево — в трёх метрах от нас стоял ещё один турист с гидом. Ему было очень плохо.
— Пауль, посмотри вперёд. Склон почти вертикальный. Я не смогу. Слева француза рвало, у меня замерзали ноги, я не мог нормально дышать, был жуткий холод. Нам говорили: 50% усилий уходит на подъём и 50% — на спуск. Даже если я взберусь наверх, у меня не останется сил спуститься.
— Всё в порядке. Тебя хотя бы не тошнит. Присядь, отдохни, а потом пойдём дальше, шаг за шагом. Мы сможем дойти до конца.
Я слушал Пауля и думал, какой же он мудрый и отзывчивый человек. Он был на восемь лет моложе меня, но каким-то образом тянул меня вперёд, вместо того чтобы сдаться самому.
— Хорошо. Пошли. Мы справимся.
Молча поднялся и пошёл дальше.
Мы прошли ещё 100 метров. Снег хрустел под кошками, каждый шаг отзывался болью в мышцах. Впереди ждало самое опасное место — нужно было вонзить ледоруб в лёд и подтянуться. Я стоял, хватая ртом воздух, задыхаясь, плача внутри и ненавидя каждую секунду этого пути. Я просто повторял про себя: «Это пройдёт, это скоро закончится…»
Как же я ошибался.
Точка невозврата
Мы преодолели первые опасные 100 метров. Луна зловеще висела над нашими головами, безмолвно наблюдая за нашей борьбой. Мы тяжело рухнули в снег, к счастью, не сорвавшись со скалы. Переглянулись и слабо улыбнулись друг другу.
Обратите внимание: Арабы удивляют мир: золотая рамка высотой 150 метров.
Мы наскоро перекусили замёрзшим шоколадом и запили его ледяной водой.К нам подошёл гид.
— Это последняя точка, откуда можно вернуться. Мы уже на полпути. Если пройдёте дальше — идёте до конца. Таковы правила. Все, кто пройдёт этот участок, будут ждать друг друга на вершине и спускаться вместе.
Я лежал в снегу и думал: «Чёрт, я уже на полпути. Да, было невыносимо тяжело, но я это сделал. Я преодолел этот чудовищный склон. В общем-то… я чувствую себя даже неплохо».
— Как думаешь, я смогу дойти?
— Думаю, да.
— Тогда пошли.
Это было самое глупое решение в моей жизни.
Бесконечный ад
Следующие три часа восхождения стали настоящим адом. Тропа сузилась, стала круче и опаснее. Погода стала ещё холоднее. Пальцы почти полностью онемели. Я надеялся, что последний рывок будет финальным, но он оказался лишь началом бесконечного подъёма.
Последние три часа мы шли в полном молчании.
Останавливались лишь на пять минут, чтобы дать слабину верёвке, и снова шли. Наконец мы увидели вершину. Она ничем не отличалась от всего пройденного пути, но символизировала конец страданий. Солнце внезапно взошло из-за горизонта. Мы собрали последние силы и ускорили шаг. Через десять минут стояли на вершине. Вокруг — десяток счастливых лиц.
Пиррова победа
Люди фотографировались, улыбались, поздравляли друг друга. Но на моём лице не было улыбки. Внутри что-то надломилось. Я не чувствовал ни радости, ни облегчения. Только пустоту, страх и глубокую печаль. Я предал своё тело. Проигнорировал его сигналы. Заставил идти дальше. Хотя так быть не должно. Самое ужасное? Это ещё не конец. Впереди — спуск.
Гид попросил нас сфотографироваться. Я неохотно протянул ему телефон. Он сделал несколько кадров, посмотрел на нас и сказал:
— Ладно, ребята, пора вниз.
Нужно было спешить, пока солнце не растопило снег. Мы быстро начали спускаться, а я старался ни о чём не думать. При спуске почувствовал острую боль в икрах. Пластиковые ботинки нещадно давили на подъёмы стоп. Я уже знал, что в этих местах образуются сильные гематомы, и любое прикосновение пластика к ноге вызывало неописуемую боль.
Я стиснул зубы и продолжил движение. Другого выбора просто не было. Я чувствовал, как с каждым шагом ноги наливаются тяжестью. В висках стучало, и я хотел только одного — рухнуть в снег и уснуть, но знал, что это будет концом. Это продолжалось несколько часов, и мои глаза загорелись, когда вдали мелькнули очертания нашего лагеря.
Цена восхождения
Я знал, что там увижу Эльзу, которая, в отличие от меня, приняла верное решение и вернулась в лагерь. Подойдя к каменистым развалинам лагеря, я увидел, как французы молча снимают снаряжение: кошки, куртки, шлемы. Я медленно и неуверенно прошёл мимо них, сбросил рюкзак и с огромным трудом начал стаскивать ботинки. Стоил ли этот подъём тех эмоций, что я пережил? Неконтролируемого страха, всепоглощающего одиночества, физической боли, чувства внутреннего предательства, подавленности и отчаяния?
Нет. Я покорил вершину, но, кажется, она покорила меня ещё больше.
Это победа?
Возможно. Но точно не моя.
Больше интересных статей здесь: Путешествия.
Источник статьи: 6088 метров одиночества: как я покорила вершину и потеряла себя.