Глава 9. Первый день в новой стране
Стихия встретила нас единодушно: ветер и волны швыряли в лицо тёплые солёные брызги, решительно замедляя наше движение к острову. Паруса пришлось убрать — в таких условиях они были бесполезны, и последний отрезок пути мы преодолевали на моторе.
Над мачтой кружили пары длиннохвостых белых птиц, словно провожая нас домой, а их крики разносились ветром, будто приветственные возгласы.
В предрассветных сумерках начали мерцать огни приближающегося города. Финиш был близок: прямо по курсу виднелся проход между желтовато-коричневыми коралловыми скалами — вход в гавань Сент-Джорджа. Несмотря на то, что океан продолжал обдавать нас волнами, никто не остался в тёплой и сухой каюте. Мы все встали, полные нетерпения, и смотрели, как «Арлетта» неуклонно приближается к узкому проходу между двумя высокими насыпями. Кузяша бегал из стороны в сторону, разглядывая буи, отмечающие фарватер, и огни долгожданной земли.
— Смотри, зелёный. А вот красный! — весело комментировал он свои наблюдения.
Даже капитан, который последние сутки нёс вахту практически в одиночку, выглядел счастливым и воодушевлённым.
Радио вновь ожило, вызывая шхуну «Арлетта». Диспетчеры ждали нас и в прямом эфире («Идите прямо 100 метров, теперь поверните направо») провели нас через залив к терминалу таможенного и пограничного контроля.
Очень приветливый молодой человек принял швартовый конец, помог закрепить его у причала и проводил капитана в здание таможни. Оформление всех документов заняло меньше пятнадцати минут, и, счастливые и довольные, мы отправились на якорную стоянку.
«Давай не будем втискиваться между этими лодками, пройдём за ними», — сказал муж, маневрируя между пришвартованными яхтами. — Скажи мне глубину.
— Тридцать два фута. На карте отмечено место крушения. Видишь его? — Я забеспокоилась. — Двадцать восемь футов.
— Я вижу. Это всё ещё глубже, чем было у нас раньше в Китае.
— Ты уверен? Тридцать пять. Ничего не вижу.
— Да, по карте, до него ещё метров сто.
— Может, нам встать поближе к выходу? Лёш, серьёзно, мы же вот-вот на него наткнёмся. Двадцать семь футов. Если карта врёт, то я действительно потеряла его в темноте, а в навигаторе место крушения было отмечено очень близко к нашей позиции.
— Успокойся, сумасшедшая! — Лёшка улыбнулся. «На выходе сильная зыбь. Всё, оставим якорь здесь».
Песок хорошо зацепил якорь, и с первой попытки мы встали намертво.
Наконец-то я могла расслабиться и спокойно лечь спать. Ну, или почти спокойно. Муж пока не доверял приложению для контроля за якорем, поэтому мы с капитаном разделили ночь пополам, дежуря по часу: сначала он, а потом я поднималась на палубу, чтобы проверить, не сдрейфовали ли мы. Лодка описывала круги вокруг точки якорной стоянки, и во сне мне не всегда удавалось понять, всё ли в порядке.
Спустя три недели таких стоянок я научилась быстро и точно оценивать обстановку вокруг в любое время суток. Я перестала бояться лодок, которые дрейфовали быстрее нашей и казалось, вот-вот ударят нас в борт. Я не волновалась, когда катамаран приближался на опасное расстояние; меня не тревожила мысль, что сильный ветер сорвёт «Арлетту» с якоря. Все эти моменты стали восприниматься как нечто естественное и рутинное — нужно просто быть начеку, но без паники.
Но в ту первую ночь в темноте я продолжала искать очертания затонувшего судна. Мне казалось, что каждый раз, поднимаясь на палубу, мы медленно, но верно приближаемся к нему. Однако это был лишь беспочвенный страх, а здравый смысл в виде показаний навигатора и якорного приложения уверял, что наша яхта лишь выписывает зигзаги и круги на воде, но к месту крушения не подходит.
Утро было солнечным, но прохладным. Кузьма радостно бегал по палубе, и звук его топота разбудил младших, спавших в носовой каюте. Наконец-то ему разрешили прыгать, бегать, висеть на гике, сновать на нос и обратно к якорной цепи. Ради безопасности все эти развлечения были для него под запретом во время перехода.
Старшие дети поднялись наверх, а я осталась с младшими, пока готовила завтрак. Закрепив плиту, чтобы её не раскачивало, я спокойно приготовила праздничный омлет вместо привычных сухих бутербродов. Лёшка тоже проснулся и вышел полюбоваться Бермудами.
— Видишь, какого цвета вода?
«Да, потрясающе». Я тоже выглянула из каюты.
«Я впервые вижу такой насыщенный, яркий бирюзовый цвет», — удивился муж.
— А вода холодная! — Ваня спустился по кормовым ступенькам, чтобы дотронуться до воды.
— Я тоже хочу в воду! — кричал наш маленький повторюша.
Но были дела и поважнее. Лёша начал поднимать и убирать кранцы, которые мы вчера повесили по левому борту для швартовки в таможенном доке, но потом забыли снять. Старшие решили помочь отцу, и Кузя, конечно, не остался в стороне.
— Мам, а можно позавтракать на улице? — предложила Марта.
— Да, конечно. Накрой стол на палубе, и я всё подам.
Особое удовольствие — трапеза на свежем воздухе. Будь то в тени раскидистого ореха на даче, на балконе городской квартиры под шум улицы или в кокпите яхты, вдыхая солёный океанский воздух под звук набегающих волн.
— Какая бесплатная стоянка. Сколько тут кораблей, кроме нашего? Ещё четыре. — Ваня огляделся.
«Ну, если тебе здесь не нравится, можем позже перейти поближе к городу», — сказал капитан, а затем повернулся ко мне. — Кстати, теперь видишь обломки вдалеке? Твои вчерашние переживания были напрасны.
«Мне всё ещё кажется, что мы были слишком близко к нему, но при дневном свете, конечно, это уже не страшно».
Ржавый, изъеденный корпус выступал из воды примерно на метр. Лишь нос поднимался тёмно-коричневым силуэтом, а бывший якорный клюз зловеще смотрел на ближайшие суда пустыми глазницами.
Иллюстрация из книги «Долгая дорога домой». Художник-участник Иван
Неподалёку от нас встала на якорь небольшая яхта, футов сорока в длину, под канадским флагом и загруженная всяким скарбом. Четверо парней в кокпите выглядели одновременно счастливыми и взволнованными. С громким хлопком они открыли шампанское, разлили по бокалам, и один из них крикнул на всю якорную стоянку по-английски: «Добро пожаловать на гребаные Бермуды!!»
— Вот это я понимаю — отметить успешное прибытие. Не то что мы: пришли, поели и спать, — рассмеялась я.
«Если бы они действительно шли из Канады, я бы тоже так кричал. Когда мы только вышли из Норфолка, на север, в сторону Бостона и Канады, собирался шторм. Мы проскочили между бурями, а они, наверное, нет». — Лёшка порадовался за нас и за них удачному завершению перехода.
Все уже поели и неспешно пили чай, кроме Кузьмы, который всё ещё упрямо работал вилкой. Яхту слегка покачивало, и яичница с овощами то и дело слетала с его вилки. Мне надоело смотреть, как он мучается и подбирает еду с пола, и я сказала:
— Давай я тебя покормлю.
«Нет, я сам», — серьёзно ответил сын, и все остальные рассмеялись.
— Вот бы поплавать и понырять рядом с этим кораблём, — задумчиво пробормотал Ваня.
— Ой, а можно нам пойти купаться? — обрадовалась Марта.
— Позже сходим купаться, если хотите, — с улыбкой сказал отец, возвращаясь к своим капитаньим обязанностям. — Вода холодная, но сначала нужно съездить в город за сим-картой.
«И за продуктами», — добавила я.
— И за продуктами. Для этого нужно спустить и надуть тузик, снять и установить мотор. Так что, Вань, не засиживайся. Пойдём, поможешь мне. — Лёша встал из-за стола и открыл большой кормовой ящик. Внутри лежала надувная лодка, которую в морском обиходе называют «тузик» (от английского «two» — два, то есть «для двоих») или «динги».
— Папа, а кто поедет в город? — спросила Марта. — Можно мне с тобой? — начала умолять дочь, демонстративно моргая в позе богомола.
— Посмотрим. — Отец давно усвоил горький опыт и никогда ничего не обещал детям заранее — никогда не знаешь, что может случиться.
— Папа, помни, я тоже хочу, — раздался голос Вани из камбуза, где он мыл посуду.
«Все хотят на берег, но кто-то должен остаться на яхте. Папа обязательно поедет, потому что я не знаю, где и как искать сим-карту. Ты мог бы остаться со мной на «Арлетте», потому что хотя бы один сильный человек должен быть здесь на всякий случай», — объяснила я «партийную линию» сыну. — Конечно, после такого долгого перехода я тоже хочу на берег. Жаль, что мы не можем пойти гулять все вместе. Но мы пробудем здесь не один день, так что у нас с тобой будет масса возможностей погулять и посмотреть, что из себя представляют эти Бермуды.
Обратите внимание: Адреналин зашкаливает: горная дорога, от которой захватывает дух (+ видео).
Тебе надоест кататься туда-сюда на тузике. Не обижайся, в общем, у нас впереди будет много интересного. — Я обняла старшего сына.«Я и не обижаюсь», — пробурчал Ваня, прежде чем пойти помогать отцу. Маша и Кузьма крутились тут же, рядом со взрослыми, то помогая, то мешая процессу.
Мне тоже всегда не терпится сойти на берег после якорной стоянки или выбраться из порта в город, если мы стоим у причала.
Сейчас я смотрю на этот очаровательный остров с весёлым щебетом птиц, на сверкающие на солнце белые крыши разноцветных домов, на пышную зелень, затеняющую улицы, и мечтаю прогуляться среди этих пальм, послушать пение птиц, посмотреть на лица местных жителей, изучить местную архитектуру и просто бесцельно бродить по городу. Мне всегда нравилось ходить куда глаза глядят, особенно в незнакомых местах. К счастью, с навигацией у меня всегда было хорошо, и я всегда могла найти дорогу назад, даже в эпоху до интернета. Впрочем, в Сент-Джордже сложно заблудиться. Город расположен на высоком острове, и если подняться на холм, всегда можно увидеть гавань и, следовательно, путь к своей лодке.
Марта просидела в тузике добрых двадцать минут, лениво ожидая отплытия на берег, пока её отец пытался запустить подвесной мотор, который, очевидно, нахлебался воды за время перехода и наотрез отказывался работать. Сегодня, когда всем не терпелось попасть в город, раздался долгожданный рёв мотора, и все дружно крикнули: «Ура!»
«Всё, отдавай концы», — скомандовал капитан.
Ваня отвязал верёвку и бросил фал Маше в лодку, а я помахала им рукой, наблюдая, как маленький «динги» подпрыгивает на волнах и скрывается из виду, после чего спустилась играть с младшими в кокпит.
Я думала, что наши курьеры быстро справятся с задачей — купят сим-карты и свежие продукты. Но время шло, а их всё не было.
С младшими детьми мы играли в разные игры, читали, и они крепко уснули на свежем воздухе в кокпите. Я приготовила обед, мы уже поели, а Лёши с Машей всё не было.
— Мама, а если с ними что-то случилось? Неужели им вообще нельзя позвонить? — заволновался Иван.
— Просто не можем. Американские сим-карты здесь не работают. У нас не активирован роуминг. Что с ними может случиться? Папа там, так что всё будет в порядке. — Я успокаивала сына, хотя и сама начала нервничать, ведь прошло уже пять часов с момента их отплытия.
Ваня сначала занимался своими делами — читал, играл на кларнете, потом играл с Кузьмой в шахматы (скорее, просто объяснял Кузьме, как ходят фигуры, и они строили из них башенки). Но последние полчаса он просидел в кокпите, внимательно вглядываясь в просветы между стоящими на якоре судами, откуда должны были появиться его отец и сестра. У меня остро защемило в груди: я вспомнила, как в детстве сама высматривала машину родителей, когда они куда-то уезжали.
***
Зима. Бабушка и тётя тихо разговаривали в соседней комнате. В печи уютно потрескивал огонь. Я сидела у тёмного кухонного окна. Свет выключили, чтобы лучше было видно, что происходит на улице. Из этого окна хорошо просматривалась дорога, ведущая от трассы М-4 к нашей деревне. Где-то вдалеке появлялся далёкий свет. Быстро приближалась машина, её фары мелькали сквозь деревья. Когда она направлялась в нашу сторону и не сворачивала на соседний совхоз, я бежала в сени на другой стороне дома посмотреть, свернёт ли машина на нашу улицу или пронесётся мимо. Проехала! Разочарованная, я возвращалась к окну и снова занимала удобную позицию для наблюдения. Вот снова загорается свет, снова в сердце вспыхивает надежда, но машина не доезжает до нашей улицы, а поворачивает в совхоз. Где же папа и мама? Ведь они уже давно должны были приехать. Наконец, на нашу улицу на этот раз свернула ещё одна машина, а автомобилей у нас в деревне было не так много, а значит, за рулём, скорее всего, был папа.
***
Но сейчас я смотрю на своего почти шестнадцатилетнего сына и не понимаю, как время летит так быстро, а жизнь ускользает сквозь пальцы. Ведь, кажется, ещё недавно я сама высматривала в окно, а теперь у меня муж, трое детей, и мы всей семьёй на парусной яхте посреди Атлантики у берегов Бермудских островов.
— Они гребут! — вдруг крикнул Ваня.
— Как? Гребут? — удивилась я и поднялась на палубу.
— Мотор явно не работает.
Я увидела, как наша лодка прошла мимо канадской яхты. Лёша изо всех сил гребли, а Марта дёргала стартер, пытаясь запустить двигатель. Потом они поменялись местами. Хотя Марта гребли гораздо менее уверенно, чем отец, течение и ветер быстро несли их к нам. Внезапно мотор взревел, и они на полной скорости помчались к «Арлетте». Но когда я уже собиралась подавать им конец, двигатель снова заглох, не пройдя и нескольких метров. Лодку быстро понесло волнами.
— Марта, греби! — крикнул отец.
Они гребли вместе и, наконец, добрались до плавучего дома, в изнеможении рухнув на палубу.
— Почему так долго? Где продукты? — спросила я.
— Блин! — Муж не знал, с чего начать. — Сим-карты продаются только в Гамильтоне, то есть в столице. Ехать на автобусе час-полтора, в зависимости от маршрута. Автобусы ходят раз в час. А так как сегодня воскресенье, половина магазинов там тоже была закрыта. За продуктами сюда мы тоже не успели, потому что магазины закрылись.
— Хоть сим-карту купили?
— Да, за 200 долларов.
— Сколько? — Я была шокирована.
— Да, неважно! Ну, может, немного меньше. Думаю, сама сим-карта стоит 30 долларов. Ещё 50 — пакет трафика на 10 гигабайт. — объяснил Лёша.
— Не так уж и много.
«Значит, надо экономить», — заключил муж.
— Марш, тебе понравились Бермуды? Красиво? Понравилось? — У Вани вопросов к сестре становилось всё больше.
— Да, очень красивое место. Дома там необычные, с многоскатными крышами. Залив живописный.
— А Гамильтон понравился?
«Да, это типа филиала для богатых американцев», — сказал Лёша. — Большие отели, как во Флориде, пафосные марины для яхт. Пока ждали автобус, я подумал, не проверить ли, сколько стоит место в такой марине.
— Ох, надо было видеть эту картину! — улыбнулась Марта. — Там есть причал, типа яхт-клуба. Все такие важные — в белых шортах, белых рубашках. Сидят в зале, пьют кофе и о чём-то серьёзно беседуют. Швейцар открывает дверь. А мы — пять дней толком не мылись, лица красные и обветренные, в старых футболках и рваных шортах.
— И что, нашли там хорошую марину?
— Да, тебе вообще туда не стоит. Дорого, пафосно и непонятно, зачем платить такие деньги. — ответил муж. — Нам нужно поменять фильтры в опреснителе, починить генератор, и тогда мы сможем быть полностью автономными и стоять на якоре сколько захотим.
«Надеюсь, мотор тузика больше не подведёт», — добавила я.
— Папа, а можно теперь поплавать? — подключился Кузя.
— Нет, Кузяш, мы сегодня никуда не плывём.
Увидев, что малыш вот-вот расплачется, я предложила ему поиграть с братьями и сестрой в привязанном тузике, и Кузьма с радостью согласился.
«Позволь мне пойти с ними и посидеть там», — вызвалась Марта.
«Только надень на него спасательный жилет», — напомнила я.
Потом они часто играли в тузике. Один из старших просто лежал, бездельничая на надувном бортике, а Кузенька возился рядом, плескался и играл с верёвкой.
Вскоре небо над городом окрасилось сначала в розовый, затем в светло-оранжевый и, наконец, вспыхнуло ярко-красным заревом. Белый якорный огонь на мачте нашей яхты автоматически зажёгся. «Люмос!» — невольно крикнула я про себя, потому что это напоминало свет на конце волшебной палочки из «Гарри Поттера».
Ветер, дувший весь день, полностью стих. Мы посидели в кокпите, поужинали, поболтали, послушали музыку и провели первый день нашего пребывания в милом Сент-Джордже. Через три недели он станет для нас настолько родным, что мы покинем его с тихой грустью и надеждой когда-нибудь вернуться.
Но Бермуды, возможно, лежат не на нашем пути.
Продолжение следует...
Больше интересных статей здесь: Путешествия.
Источник статьи: Книга об океанском путешествии "Долгая дорога домой" (ч.7).