Знаете ли вы, что знаменитый русский поэт Гавриил Романович Державин в своё время управлял Олонецким наместничеством? Сейчас эти земли входят в состав Карелии. Для меня это стало неожиданным открытием.
Назначение и реформы Державина
В 1784 году Олонецкая область была выделена из Петербургской губернии и получила статус самостоятельного наместничества. Императрица Екатерина II своим указом в мае того же года назначила Державина его главой. На этой должности он провёл ряд значительных преобразований. В память о его пребывании в Петрозаводске на доме, где он жил, была установлена мемориальная доска, фотографию которой можно найти в группе Национального музея Республики Карелия.
Инспекционная поездка и «Подённая записка»
Но Державин был не просто чиновником, предпочитающим кабинетную работу. Он глубоко погрузился в жизнь вверенного ему края. Летом 1785 года он предпринял личную инспекционную поездку, преодолев на лошадях и лодках около двух тысяч километров! Итогом этого путешествия стала «Подённая записка, учинённая во время обозрения губернии правителем Олонецкого наместничества Державиным». В этом документе содержится множество интересных наблюдений, но меня особенно поразил эпизод, связанный с его встречей с одним крестьянином, а точнее — необычный способ, которым Державин его описал и оценил.
Встреча со столетним стариком
Приведу цитату из Записки Державина:
«Проходя близьлежащую деревню, увидели старика ста четырех лет, представляющего совершенную бедность. Он объявил о себе, что родился в Мунозере и в бытность Петра Великого на марциановых водах лил воду из колодца, за что ему и прочим работникам государь пожаловал по рублю».
Здесь стоит сделать небольшое отступление. Конечно, сложно проверить, как именно старик вёл счёт своим годам, и не ошибся ли он. Однако, например, на фотографиях карельского края, сделанных А.А. Беликовым в 1927 году, тоже запечатлён мужчина, которому, по словам фотографа, было более ста лет. Внешность того старика, которого видел Державин, могла быть примерно такой же, с поправкой на разницу в два столетия.
Необычная болезнь и позднее отцовство
Далее Державин пишет:
«Потом на Вологде [старик] был испорчен и лаял собакою и другими голосами животных кричал и, не будучи в состоянии работать, пришел в крайнюю бедность, однако, к удивлению выздоровевши, женился и прижил сына на 85 году».
И здесь снова нужна небольшая историческая справка. Такая «порча», или, как её ещё называли, кликушество, шева, меняриченье, была известным явлением на Русском Севере. Ей чаще страдали женщины, но иногда и мужчины. Проявлялась она в странном поведении: люди издавали звуки, похожие на животные, ругались, говорили чужими голосами, считали, что в них вселился кто-то другой. Учёные считают, что это могло быть психическим расстройством, вызванным тяжёлыми условиями жизни, а иногда и симуляцией с целью получить поблажки или подаяние.
Оценка по физиогномике и хиромантии
Но самое интересное в описании Державина — это то, как он анализирует внешность и судьбу старика:
«Он довольно памятен, шутит и по летам его довольно крепок; на лысой голове его виден род гребня, что, по уверению физиогномистов, означает долговечность; на руке линия жизни не перешла за кисть, как должно бы быть по хиромантии, дабы доказать долгий век; расположение прочих на руке линий оправдывает правила хиромантии, то есть показывают бедность, в каковом состоянии действительно находился весь век сей старик, который во всю свою жизнь не имел ни дома ни земли; будучи в силах — жил работою, а пришедши в изнеможение, кормился подаянием. Хорошо жить долго, но не в таком состоянии, как сей старик».
Этот отрывок прекрасно показывает, насколько популярны были в конце XVIII века среди образованных людей такие псевдонауки, как физиогномика (определение характера по чертам лица) и хиромантия (гадание по линиям на руке). Державин, человек эпохи Просвещения, тем не менее, использует их термины для оценки долголетия и судьбы крестьянина.
Отдельно поражает факт, что этот мужчина стал отцом в 85 лет и прожил более века. А вот его крайняя бедность, к сожалению, была печальной, но типичной реальностью для многих крестьян того времени.