Читая монографию Владимира Богораза "Чукчи", написанную более века назад, я обратила внимание на один любопытный исторический парадокс.
Голод как обыденность
Сегодня мы почти забыли, что голод был постоянным спутником человечества на протяжении веков. Кажется, что в прошлом люди жили в гармонии с природой: разводили скот, сеяли злаки, охотились и рыбачили — откуда же взяться голоду? Действительно, катастрофический голод, охватывавший огромные территории из-за климатических аномалий, был редким, но ужасающим событием, способным опустошить целые регионы, вызвать восстания и изменить политический курс.
Однако такие масштабные бедствия — лишь вершина айсберга. Регулярные, локальные голодовки были печальной нормой жизни, особенно на севере. Современному человеку трудно представить, что у народов, живущих охотой и рыболовством, могла не хватать пищи, но реальность была иной.
Суровая реальность Севера
Богораз, опираясь на множество источников, описывает жизнь в чукотском регионе как череду лишений: "Голодовки в этих краях случаются почти ежегодно и так же правильно, как смена времен года... Приморская жизнь с ее постоянным чередованием периодов жестокого голода и относительного изобилия настолько тяжела, что не дает места долговечности". Колымские юкагиры, жившие в основном рыболовством, голодали каждую весну. Многие племена постепенно вымирали от постоянных междоусобиц и нехватки пищи.
Попытки имперской помощи
Российская империя, в меру своих возможностей, пыталась смягчить участь подданных. Местные власти организовывали рыбные и хлебные магазины, куда общины сдавали часть улова. Во время голода эти запасы, а также казенная мука, выдавались нуждающимся. Но система была далека от совершенства: рыба часто портилась, запасы разворовывались, а муку, которую давали в долг под высокие проценты, потом приходилось отрабатывать.
Главное же, как отмечает Богораз, помощь получали в основном "местные русские и обруселые туземцы". Те, кто жил вдали от русских поселений, часто оставались без поддержки и вымирали.
Чукчи: независимые и неподсудные
И здесь мы подходим к ключевому различию. Право на казенную помощь имели только "подъясачные" — те, кто платил ясак (натуральный налог, обычно пушниной). Чукчи же, по словам Богораза, "большей частью не платят никакого ясака и потому не имеют права на казенную помощь".
Но, судя по всему, чукчи и не стремились к этой помощи. Они сознательно дистанцировались от государства, предпочитая независимость, пусть и сопряженную с риском голода. Богораз приводит яркий пример: русский мещанин Алексей Казанов, выросший среди чукчей и ведущий их образ жизни, умолял власти записать его в чукчи, чтобы платить символический налог в один рубль в год и избавиться от непосильных русских поборов. На предупреждение исправника, что он потеряет право на казенное пособие, Казанов ответил: "Не приставайте ко мне с вашими сборами, и я не стану ходить к вам за пособием". Он даже отказался венчаться, чтобы его дети считались чукчами, а не русскими. Этот случай, произошедший в 1895-1896 годах, красноречиво показывает, что для некоторых полная автономия была ценнее гарантированной, но зависимой поддержки.
