Дочке десять лет, но я никогда не прошу её гулять с годовалым братиком. Казалось бы, сама просит, помощь предлагает. Матвея в коляску посадить, Алёне вручить, пусть вокруг дома колесят. Но нет. Боязно после истории двухгодовалой давности.
Я сама в детстве кого только домой не тащила: котят, щенят, птенцов, однажды даже голодного беженца привела. Но Алёнка меня переплюнула — она притащила домой ребёнка. Чужого ребёнка.
Дочке было восемь лет. Она пришла из школы, сделала уроки и ушла к подружкам на детскую площадку в соседнем дворе. Видать, не дошла — вернулась подозрительно рано, сразу прошмыгнув к себе в комнату. И если бы не детский плач, то кто знает, как долго бедный мальчонка просидел бы у нас в квартире.
Услышав рёв и шиканье Алёны, я сразу пошла к ней. Она, увидев меня, сразу попыталась спрятать найдёныша за своей спиной. Я её отодвинула, и моментально волосы на голове дыбом встали: мальчик лет полутора или двух, весь в соплях и с грязной чушкой, моментально успокоился и посмотрел на меня зеленющими глазами.
— Мама, давай его оставим! — заныла дочка.
— Где ты его взяла? — я на всего на мгновение представила себя на месте мамы этого малыша, но голова всё равно закружилась.
— В коляске около песочницы. Мама, он один был. Никому не нужный. А нам нужный! Давай его оставим! У всех есть младшие братики и сестрички, только я одна совсем одна!
Я схватила ребёнка, рявкнула на Алёнку, чтобы она собиралась. Около пустой коляски мы были через пять минут. Зеленоглазое чудо было усажено в своё транспортное средство, а мы с дочкой принялись озираться по сторонам: ни бабушек, ни взрослых. Были слышны детские голоса, но детей тоже не было видно. В голову не пришло ничего умнее — я начала кричать на весь двор:
— Чей ребёнок потерялся? Потерялся ребёнок! Кто потерял ребёнка?
Через несколько минут к нам подбежала стайка запыхавшихся мальчишек лет девяти-десяти. Один из них нахмурился и выдал:
— Это мой брат. Он не потерялся. Он гуляет.
— Где ваша мама?
— Дома. Пошли, Тоха! — мальчишка деловито взял коляску и отправился в сторону дома.
На всякий случай, мы с Алёной пошли следом. Около пятого подъезда старший брат вынул младшего из коляски и стал подниматься по лестнице. Я отправилась за ними.
Разговор с матерью года не задался: я принялась ей рассказывать о произошедшем, акцентируя внимание на том, что маленький ребёнок был на улице совершенно один, и что его мог бы забрать с собой кто-то похуже моей дурынды. Не удержалась, после такого-то всплеска адреналина, и довольно грубо посоветовала ей не спихивать младшего ребёнка на старшего.
— Это не твоё дело! — мамашка хлопнула дверью перед моим носом.
Два года прошло. В жизни этих мальчишек почти ничего не изменилось: они всё так и болтаются вечерами вдвоём на улице, пока их родительница налаживает личную жизнь в съёмной квартире.
А вот у меня появился пунктик, стоило мне только узнать о беременности: никаких совместных прогулок дочери с братом или сестрой без присутствия одного из родителей. Алёна — ребёнок, а как можно заставлять ребёнка гулять с ребёнком? Ей будет веселей играть в прятки с подружками, и где гарантия, что она не забудет про малявку?
Максимум, на что меня хватает — это оставить дочку с коляской возле магазина. И то, я мчусь между полок как метеор, стараясь гнать прочь дурные мысли.
Алёнка историю с мальчиком помнит. Даже шутит иногда, что рождение Матвея — её заслуга. А мне даже вспоминать лишний раз не хочется — жаль этих детей.