Когда я впервые ступил на территорию этого советского завода, у меня сложилось ощущение, что само здание ещё не осознало своей участи. Оно не просто было заброшено — его словно законсервировали, оставив в состоянии неопределённого ожидания. Но, как это часто бывает, время всё расставило по своим местам, и надежда на возрождение постепенно угасла.
Честно говоря, мне редко доводилось видеть, чтобы пустующие промышленные гиганты снова оживали. Собственники порой до последнего верят в чудо, в того самого инвестора, который одним махом решит все накопившиеся проблемы. Однако реальность, увы, куда суровее.
Хлебозавод №6 уже много лет как перестал быть прибыльным. Даже те немногие арендаторы, что когда-то ютились в его стенах, давно разъехались, оставив после себя лишь пустые, постепенно ветшающие кабинеты.
Первое впечатление — полная разруха. Но оно обманчиво. Чем глубже я проникал в здание, тем больше открывалось интересных деталей, а общее состояние конструкций внушало больше оптимизма. Здание, безусловно, капитальное, солидное, но ему требовался столь же масштабный и дорогостоящий ремонт.
Кабинеты, застывшие во времени
Особый интерес представляли кабинеты. Они удивительным образом сохранили свой аутентичный советский облик, не успев превратиться в безликие современные офисы. Занавески с окон уже сняли, и сквозь пыльные стёкла виднелись огни ночного города и фары проносящихся мимо машин.
А вот и заводская касса — место, где когда-то работники получали свою зарплату и аванс. Сегодня такие кассы становятся архаизмом, ведь расчёты всё чаще ведутся по карточкам. Остаётся лишь надеяться, что перед закрытием предприятие рассчиталось с людьми по всем долгам.
В одном из кабинетов мне довелось увидеть некогда рабочее пианино «Элегия» — продукт советской промышленности. Это навело на размышления: а сохранились ли сегодня в России фабрики, выпускающие подобные инструменты?
Если рассуждать с точки зрения спроса и предложения, то количество ненужных советских пианино, похоже, давно и значительно превысило реальную потребность в них.
В соседнем помещении стоял знакомый многим с детства телевизор «Горизонт», и, что удивительно, внешне он казался вполне сохранным.
Сердце коллектива: актовый зал
Оставив находки в кабинетах, я направился в одно из ключевых помещений любого советского предприятия — актовый зал.
Размеры зала красноречиво говорили о том, сколько людей здесь когда-то трудилось. В идеале он должен был вмещать всю рабочую смену для собраний или праздников. Мне даже посчастливилось найти несколько старых фотографий из этого зала времён работы завода — я размещу их ниже.
Свидетели прошлого: фотолаборатория и архив
Пожалуй, одной из самых ценных находок стала заброшенная фотолаборатория. Именно там мне удалось отыскать и сохранить несколько старых снимков, запечатлевших завод ещё в рабочую пору. Это были не чёрно-белые кадры советской эпохи, а цветные фотографии, сделанные, судя по всему, в начале или середине 2000-х.
В этих плёночных фотографиях есть особая ценность. Материальный носитель можно найти, сохранить и оцифровать. А представьте, если бы эти кадры хранились только на жёстком диске компьютера той самой женщины, что на фото ниже — вряд ли мы бы их когда-либо увидели...
Производство, которого больше нет
Заглянув в кухонные и производственные помещения, я окончательно убедился, что возрождения не будет. Всё технологическое оборудование было демонтировано и вывезено. Если бы у собственников были планы на重启 (перезапуск), вряд ли они стали бы избавляться от самого главного — производственных мощностей.
Дополнительные фотографии, не вошедшие в основной рассказ, а также снимки самой заводской продукции вы можете увидеть в галерее ниже.
Таким я застал хлебозавод №6 в Екатеринбурге несколько лет назад. Сегодня, как я слышал, от него остались лишь голые стены, да и то, говорят, недавно там случился пожар... Теперь уж точно ничего не восстановить. Эта прогулка стала прощанием с ещё одним островком ушедшей индустриальной эпохи.
Текст и фотографии Сергей Суворов для проекта NordSkif & Co