25 сентября 2025 года
Первое дежурство на кухне: уроки начинающего повара
Сегодня утром мне впервые довелось готовить завтрак прямо внутри походного шатра. Честно говоря, я всегда был морально готов к такому варианту, даже в те времена, когда мы использовали бензиновые горелки и обычные трёх-четырёхместные палатки. Сейчас же у нас был дополнительный элемент безопасности — анализатор угарного газа для экстренных ситуаций при работе с горелками, что добавляло уверенности.
К счастью, я прислушался к советам и поставил горячий автоклав на пластиковую разделочную доску. Правда, потом пришлось приложить усилия, чтобы отодрать прилипшую доску — небольшой, но поучительный опыт.
Кулинарный провал: овсяная каша против нас
С овсянкой у нас возникли непредвиденные сложности. Она совершенно не хотела нормально развариваться в автоклаве, часть подгорела, часть слиплась в комки, которые приходилось разбивать вручную. Контраст был разительным: если вчерашний ужин вызвал всеобщий восторг, то сегодняшний завтрак встретили молчанием, и многие оставили тарелки наполовину полными.
План на день: приближение к перевалам
На сегодняшний день стояла задача максимально приблизиться к связке перевалов Ямчун-Уважаемых людей (напомню для тех, кто забыл названия), чтобы завтра мы могли быстро преодолеть этот участок. Набор высоты в 700 метров, хоть и с тяжёлыми рюкзаками, изначально не казался чем-то особенно пугающим.
Альпийские луга постепенно сменялись холодным горным воздухом.
Смена ландшафта и экипировки
После нескольких переходов зелёные полки и поросшие осыпи сменились классическими каменистыми осыпями. Я никогда не был большим поклонником альпинистских касок (мне кажется, что на фотографиях в них все выглядят нелепо — зачем тогда делать стильную стрижку? Да и носить их неудобно), но на камнях и леднике всегда надеваю защитный головной убор без напоминаний. После моего первого серьёзного похода Митя как-то заметил: "Вы уже опытные туристы, мне не нужно указывать, когда и что делать — это должно работать на уровне автоматизма. Ты — бывалый, и я — бывалый, что я буду тебе указывать?"
Погода сегодня была удивительно приятной, особенно по сравнению с предыдущим утром.
Трудный подъём и нарастающая усталость
Воспоминания о самом маршруте у меня довольно смутные, хронометраж тоже не даёт чёткой картины событий. Мы медленно поднимались вверх, Ошомский массив открывался перед нами во всей красе, впереди виднелись пологие участки ледников...
Но мне становилось всё тяжелее нести свой рюкзак. Естественно, он почти не полегчал после вчерашнего короткого перехода. Более того, мы с Ваней изначально предполагали, что мой рюкзак будет "худеть" очень медленно, возможно, даже наоборот — наш шатер редко бывал полностью сухим. После ночёвки на внутренней стороне почти всегда появлялся конденсат из-за дыхания участников, а в дождливую погоду ситуация усугублялась. Самое тяжёлое, конечно, — это обледенение, но до ночёвок на ледниках нам ещё предстояло дойти.
Общественные запасы еды постепенно уменьшались, и баллон с газом мне больше не добавляли. Однако морально от этого не становилось легче — рюкзак предательски вдавливал меня в землю, словно он стал тяжелее, чем вчера!
Пытаюсь изобразить из себя машину.
Симптомы высотной болезни
Я уже не стремился идти впереди группы (стоит отметить, что Федя и Миша часто менялись на позиции замыкающего.
Обратите внимание: Про рекламу, походы и мой огромный доход.
Если замыкающим шёл Федя, то Миша возглавлял группу — и двигался значительно быстрее меня), я даже не пытался занять место в "голове", пропуская вперёд добрую половину товарищей. На привале сердце отчаянно стучало, неприятные ощущения первого дня вернулись — тошнота, оглушающая тишина в ушах, мышечная слабость.
Ваня чувствовал себя не лучше, но нашёл в себе силы пойти на ледовые занятия.
Высотный кризис на 4800 метрах
К месту обеденного привала и ночёвки я добрался изрядно напуганным и обессиленным. Таня надела на меня пульсоксиметр ("прищепку"), который показывал сатурацию в диапазоне 66-76. Поразительно, но в этом же диапазоне находился и мой пульс. Несмотря на отсутствие сил, я испытывал сильное раздражение. Во-первых, меня злило, что мне стало плохо уже на высоте 4800 метров. Судя по Ване, который просто лежал без сил после перехода в ожидании обеда, я был не одинок в своих ощущениях. Но наш снаряженец практически каждый день обновлял собственный высотный опыт, а до моего "потолка" оставалось ещё добрых два километра по вертикали! Во-вторых, почему подавляющему большинству группы было так хорошо? Даже Кате Б., которая не раз упоминала, что на Заалае чувствовала себя неважно.
Ледовые занятия и моя роль охранника
Руководство объявило о проведении ледовых занятий после обеда. Из всех видов ледовой подготовки я мог отказаться разве что от коньков.
Когда стало совсем невмоготу, я снова принял ударную дозу лекарств (две таблетки диакарба одновременно удивили даже нашего руковода, которая по образованию является врачом).
В итоге меня оставили одного в лагере "охранять шатер". Мы с ребятами уже шутили, что наши руководители — это директора цирка, а я развивал эту тему, утверждая, что наш шатер — не просто цирк, а настоящий домик клоунов (с самоиронией у нас всё в полном порядке).
Тем временем остальные участники отрабатывали технику ходьбы в кошках.
Одиночество на осыпи
Катя Б. посоветовала мне подняться на ближайшую осыпь, пока группа занималась на леднике немного выше и дальше. Я последовал её совету: послушал подкаст о ВПЧ, медленно поднялся на вершину осыпи, посмотрел на маршрут, который предстояло пройти завтра, и немного пофотографировал товарищей, тренировавшихся на ледовом склоне.
Полина спускается на три такта. Сзади Катя отрабатывает прусский шаг.
Ближе к вечеру заметно похолодало и усилился ветер. Всё-таки 4800 метров — это серьёзная высота.
Вечерняя лирика.
<==День 5. Ослиный дзенДень 7. Старый Ленд Крузер==>
Больше интересных статей здесь: Туризм.
Источник статьи: Шахдара-2025: последний поход по планете Памиракис. День 6. Охранник домика клоунов.