Раз уж недавно я рассказывал про остров Моржовец, то самое время поделиться подробностями нашей высадки и осмотра одного любопытного заброшенного объекта. На острове есть оставленная воинская часть, а то, что мы исследовали, похоже, было ее «филиалом» — новым комплексом, строительство которого начали, вероятно, для размещения личного состава, но забросили в 90-е, так и не введя в строй.
Мы оказались в низине у большого озера, прямо перед группой полуразрушенных зданий. Первым делом я направился к ближайшему кирпичному строению, которое по всем признакам должно было быть электростанцией.
Так оно и было. Но внутри не осталось ровным счетом ничего — лишь пустая кирпичная коробка. О ее прошлом назначении говорили только бетонные фундаменты под дизели и едва уловимый, характерный запах. Интересно, куда же подевалось все оборудование, которое когда-то здесь шумело и работало?
Не найдя тут ничего занимательного, мы двинулись дальше. По пути разглядывали груды строительного мусора и даже аккуратно сложенные штабеля неиспользованных материалов — кирпича, плит, будто работы прекратили внезапно.
Вот еще одна группа зданий, поставленных плотно друг к другу. Внутри — та же абсолютная пустота. Одно строение, судя по планировке, техническое, другое — более современное, вероятно, жилое. Похоже, здесь планировали создать комфортабельный блок для военнослужащих, но до ума так и не довели. Рядом стоит более старая казарма, но она не просто брошена — она целенаправленно разрушена, причем основательно.
Вся эта картина выглядела особенно любопытно на фоне нашего опыта. Обычно мы бываем на объектах, которые скорее «законсервированы» — там все осталось на своих местах, как будто люди просто вышли и не вернулись.
Здесь же, на Моржовце, объект, похоже, просто «упразднили», сделав его намеренно непригодным для какой-либо дальнейшей службы.
Стены этого здания явно ломали экскаватором, обнажив покрашенные стены внутренних комнат. Вот здесь была столовая, тут, наверное, Ленинская комната, а здесь — кубрики для солдат. И повсюду — всепоглощающая пустота. Уходившие отсюда забрали с собой абсолютно все, что имело хоть какую-то ценность, оставив лишь самый бесполезный хлам.
Я спустился в один из подвалов, заросших влажным мхом. Среди ящиков и прочего хлама не нашел ничего, кроме старых электровыключателей и патронов для ламп. Моя спутница Наташка даже не пыталась заходить в эти помещения — ей и так было ясно, что кроме облупившейся краски и пыли там ничего нет.
Но вот что интересно: почему же тогда новые, недостроенные здания стоят совершенно нетронутыми? Возможно, здесь задумывалась масштабная модернизация? Новый комплекс почти возвели, старый — почти снесли, но тут грянули лихие 90-е, финансирование иссякло, и проект заморозили, а потом и вовсе свернули. Звучит вполне логично. Размышляя об этом, я остановился перед огромной емкостью для топлива.
Емкостей было несколько, и все они казались почти новыми. Их почти достроили, но не совсем: в стенах каждой оставались технологические лазы для рабочих. В одну из таких бочек мы, конечно, залезли. Внутри меня охватило очень странное чувство, похожее на то, что я испытал когда-то, забравшись в сферическое радиопрозрачное укрытие для РЛС в Амдерме. Все звуки внутри этой железной громадины отражались от стен, накладывались друг на друга, создавая бесконечное эхо и сливаясь в сплошную звуковую кашу. От этого гула даже сознание слегка менялось. Попинав сапогом проржавевший насквозь пол, в облаке странных шуршаний и искаженных эхом собственных голосов, мы выбрались наружу и собрались назад.
Но на обратном пути нам попались еще и заглубленные командные пункты.
Я, разумеется, полез и туда. Но и там не нашел ничего, кроме весьма необычных двух-очковых туалетов и полностью истлевших фильтро-вентиляционных установок. Та же пустота, только теперь еще и по щиколотку воды, и звук одиноких капель в полной темноте.
