Если церковь начинает активно участвовать в политике на уровне государства или даже на мировой арене, обычно это говорит об одной из двух ситуаций: либо мы имеем дело с теократией, как в Иране, либо общество погружено в средневековые устои.
Но когда речь заходит о Русской Православной Церкви, эти объяснения не работают — здесь действует своя, особая логика.
Современное православие в России, пожалуй, достигло беспрецедентного уровня вовлечённости в политические процессы.
Публичная роль церкви
Патриарх и высшие иерархи постоянно появляются на публичных площадках: выступают с трибун, дают интервью на телевидении, участвуют в съездах и форумах. Они не стесняются высказывать свою позицию по самым острым вопросам, критиковать, осуждать, предлагать законодательные инициативы. Церковь даже пытается вести диалог на международном уровне, например, стремясь к встречам с высокопоставленными иностранными политиками вроде Госсекретаря США.
Всё это создаёт громкий медийный эффект, приносит почёт и, что немаловажно, укрепляет влияние. РПЦ отчётливо осознаёт, что в условиях современной России недостаточно просто иметь деньги и неформальный авторитет — необходима реальная, публичная власть.
Примеры политических инициатив
Яркий пример — недавно предложенная «стратегия народосбережения». Это комплекс мер, затрагивающих изменения в законодательстве, ипотечном кредитовании и налоговой системе. Хотя конкретика и практическая реализация подобных инициатив часто остаются под вопросом, сам факт их выдвижения чётко сигнализирует: Патриарх и церковь претендуют на роль самостоятельного центра влияния, почти что «ветви власти».
Конечно, влияние религиозных институтов на политику — явление не уникальное. В Таиланде, например, буддистская сангха традиционно играет роль «серого кардинала». Папа Римский, будучи духовным лидером для более чем миллиарда католиков, также обладает колоссальным влиянием на мировые процессы, хотя и действует, как правило, без излишней помпы и публичности.
Особое положение РПЦ
Однако у РПЦ своя специфика. Численность мирового православия, даже если считать всё население России, — около 200 миллионов человек. Формальный духовный центр православия находится в Стамбуле (Константинополе). Это означает, что чисто церковное, каноническое влияние РПЦ за пределами своих епархий ограничено. Но разве это когда-либо останавливало тех, кто стремился к большему?
Тем более когда на высшем государственном уровне звучат призывы, например, защищать христиан Ближнего Востока. И здесь речь идёт не столько о религиозном долге, сколько о политической воле, озвученной светскими лидерами.