Эти две истории разделяет целый век: одна произошла в XIX столетии, другая — уже на закате XX. Но обе они в народной памяти прочно связаны с одним и тем же явлением — гневом ненецких идолов, отомстивших за осквернение своего святилища.
Художник, воровавший богов
6 апреля 1866 года в селе Юрома Мезенского уезда Архангельской губернии в семье местного священника появился на свет Николай Авенирович Шабунин — будущий известный художник, фотограф и исследователь северных земель. Уверена, многие из вас слышали это имя или хотя бы видели его уникальные фотографии.
К русской старине и православной культуре он относился с огромным пиететом, даже сокрушался в своей книге «Северный край и его жизнь» о том, как быстро уходит традиционный уклад. Однако это благоговение почему-то не распространялось на верования и святыни коренных народов Севера.
Север манил его неудержимо. Оттуда он привозил не только зарисовки и этюды, но и сотни фотографий, запечатлевших деревянные церкви, повседневную жизнь, занятия и обряды местных жителей, особенно ненцев (тогда их называли самоедами). Его интерес к их культуре был искренним и глубоким.
Во время экспедиций Шабунин активно собирал этнографические коллекции — украшения, одежду, предметы быта. Эти артефакты он затем передавал в Этнографический музей Санкт-Петербурга. Но эти вещи ему либо дарили, либо продавали сами хозяева.
Совсем иначе он поступил с предметами религиозного культа. Понимая, что ненцы никогда добровольно не расстанутся со своими святынями, он попросту украл их. Это произошло в январе 1906 года во время посещения сакрального для местных жителей места — Козьмина перелеска.
Позднее мезенский краевед Н.А. Окладников так писал об этом поступке:
Проклятие настигает и в XX веке
Вторая история, поразительно похожая на первую, случилась уже в наше время.
Её главный герой — Пётр Владимирович Боярский, известный полярный исследователь, начальник и научный руководитель Морской арктической комплексной экспедиции (МАКЭ). Он, как и многие учёные до него, изучает Арктику и собирает найденные артефакты для музейных коллекций.
Однажды его путь лежал на Вайгач — остров, священный для ненцев, известный бесчисленными идолами, которым они поклонялись веками. Боярский был убеждён, что «уже во втором десятилетии XX века ненцы перестали бывать на Вайгаче с целью совершения языческих ритуалов». Посчитав идолов никому не нужными, он решил забрать их с собой.
Дальнейшие события я опишу словами Анатолия Можарова, который лично общался с Боярским, бывал на Вайгаче и знает эту историю из первых уст:
Так этот идол и остался стоять на своём месте — по крайней мере, так было ещё в 2017 году, когда мы посещали остров. К счастью, в наше время всё обошлось без трагических последствий для участников событий.
