Подходя к устью реки Мезень в вечерних сумерках, мы уже представляли себе очертания города на её берегах. Конечно, мы не ждали увидеть мегаполис с яркими огнями и шумными центрами, но в шутку обсуждали такую возможность. В ту ночь, пока мы стояли на якоре в преддверии реки, мне даже приснился сон: мы с Наташей бродили по бесконечным торговым залам, сметая с полок товары и складывая их в огромную тележку.
Остановиться в устье нас заставили две вещи: во-первых, не хотелось рисковать, заходя в незнакомый фарватер в полной темноте; а во-вторых, мы знали о знаменитых мезенских приливах. Говорят, это самые высокие приливы на всём постсоветском пространстве, их высота может достигать девяти метров. Ночью я проснулся, чтобы проверить якорную стоянку, и увидел это воочию: на отливе вода неслась к морю с такой бешеной скоростью, что, казалось, наш мотор не смог бы с ней справиться. Мы поставили лодку на десятиметровой глубине, а сейчас под килем оставалось всего около трёх метров, и отлив только набирал силу. Ещё целый час я наблюдал, как вода продолжает убывать, ускоряя свой бег.
У меня не было под рукой таблиц приливов, поэтому я примерно прикинул время малой воды, мысленно добавил шесть часов до следующего пика и отправился досыпать. Утром, быстро позавтракав, мы снялись с якоря и двинулись вверх по реке.
Первые сомнения и мягкая посадка
С фазой прилива я угадал не совсем точно. Похоже, малая вода или самый начальный подъём пришлись как раз на момент, когда мы выбирали якорь. Какое-то время мы шли против ещё ослабевающего течения, ориентируясь по створным знакам — они были и на карте, и в реальности стояли на высоком берегу. Согласно нашей электронной карте, дальше знаков не предвиделось, зато были детально прорисованы все глубины, отмели и рукава реки. Создавалось впечатление, что ходить по Мезени можно спокойно и в любое время.
Но едва мы миновали входной створ, как начались первые нестыковки. Показания эхолота решительно не совпадали с цифрами на карте. Мы пробовали менять курс, и вскоре впервые мягко и почти бесшумно упёрлись килем в грунт. Посадка на мель была нестрашной: лодка получила небольшой крен и замерла. Я не волновался, потому что знал — мощный прилив уже начался, и он скоро нас снимет. Однако именно в этот момент у меня впервые зародилось серьёзное недоверие к нашим картам.
Прилив-спаситель и нарастающее недоверие
Прилив оправдал ожидания. Буквально через пятнадцать минут лодка снова свободно поплыла. Впереди я увидел два зелёных треугольных буя, стоявших рядом. Я не мог понять, что именно они обозначали, но решил направиться к ним. До буёв мы дошли без проблем, но сразу за ними снова попали впросак: глубина резко упала с пяти метров до двух, и мы опять сели. Правда, набирающее силу течение и быстро прибывающая вода стащили нас с этой мели уже через пять минут. Мои сомнения насчёт точности карт и целесообразности движения вперёд только окрепли. Мы решили, что при следующей посадке просто отдадим якорь и подождём.
Так и вышло. Наконец до меня дошло: наши электронные карты — «Си-мап» 2014 года и «Транзас» якобы 2019-го — в этих местах совершенно бесполезны. Не знаю, как их составляли, но, судя по всему, данные просто скопировали со старых советских карт, даже не выезжая на местность. Было очевидно, что русло реки давно изменилось. В паре километров впереди на якоре стояло судно, рядом виднелся жёлтый буй — видимо, там и был глубокий фарватер. Мы же, поднявшись на приливной волне, сидели в каютке и пили чай. Я то и дело выглядывал в кокпит и комментировал показания эхолота: «Смотри, ещё на метр поднялось!». Выждав около часа, мы снова тронулись в путь и больше на мели не садились. Но мысль о том, что даже самые современные навигационные карты — не абсолютная истина, а лишь ориентир, требующий критического осмысления, с тех пор не покидала меня. Я размышлял о том, что в будущих плаваниях нас, вероятно, ждут подобные сюрпризы. А впереди, между тем, показалась высокая заводская труба. Это была Каменка — большая деревня на противоположном от города Мезень берегу.