Это не просто рассказ, а скорее попытка поделиться очень личным опытом, который без контекста теряет свой смысл. Эти фотографии для меня — как застывшие мгновения, которые оживают только вместе с историей. Один мой знакомый как-то сказал: «У тебя же был уникальный опыт, почему бы не рассказать?». Внутренний скептик, конечно, шептал, что никому это не интересно. Но я решил, что стоит попробовать — вдруг мой рассказ окажется для кого-то полезным или просто любопытным.
1. Выше облаков: встреча со своим страхом
Мне 41, и я давно не поднимался так высоко. Все мои предыдущие «восхождения» ограничивались канатными дорогами и серпантинами на юге. Многие говорят, что акрофобия — это миф, но когда ты стоишь на краю обрыва, например, на том же Бермамыте, чувство пустоты под ногами и страх падения — абсолютно реальны и очень физически ощутимы.
Мне предстояло ещё четыре перелёта. Мой прошлый опыт чётко давал понять: высоты я боюсь. Не до истерики, но лёгкая, навязчивая тревога присутствовала. Осознание того, что вот-вот окажешься в среде, где человек может выжить, лишь задержав дыхание, не добавляло спокойствия. Ведь высота более 8000 метров — это уже предел для нашего организма, а самолёты летают на 10-12 тысячах. Это сравнимо с погружением на подводной лодке или пребыванием на орбитальной станции, где жизнь зависит от тонкой оболочки. Помню цитату из «Интерстеллара»: «...несколько миллиметров алюминия — и всё».
В голове крутились слова Евгения Гришковца о том, что летать безопаснее, чем ехать. Я мысленно представлял, как он вцепляется в подлокотник кресла, и от этого мой собственный страх лишь усиливался, хотя я и пытался себя успокоить...
В итоге всё оказалось не так страшно, как я нарисовал в своём воображении. Были, конечно, моменты турбулентности, когда казалось немного тесновато (шучу). Но это того стоило ради одного — увидеть облака не снизу, а с другой стороны, проплывающие за иллюминатором.
2. Жизнь в тундре: полярный день и лагерные будни
Оказаться на другом краю страны, за Полярным кругом, где ночь как таковая отсутствует, — это испытание для биологических часов. Мой организм полностью дезориентировался. Потребовалось дней четыре-пять, чтобы более-менее вернуться к нормальному режиму сна, и то приходилось плотно зашторивать окна, потому что естественный свет закатов и рассветов длился практически круглосуточно.
Час ночи в середине июля. Светло, как днём.
Жильё в лагере было скромным: небольшие комнаты на три кровати. Местные рассказывали, что китайские рабочие, которые тут тоже бывают, умудряются размещаться и по восемь человек — видимо, привыкли к другому уровню быта. Передвигаться по территории после определённого времени можно было только с разрешения, тайком с парковки не выйдешь. Главная причина — медведи. Китайские коллеги их панически боялись, и эта тревога передалась общей атмосфере. Поэтому по всему лагерю было полно собак. У меня самого был опыт содержания хаски и даже метиса хаски и волка, так что я их понимал. Эти псы, разбросанные по периметру, были живой сигнализацией и первой линией обороны. Завидев дикого зверя, они поднимали лай и смело бросались на непрошеного гостя. Вот, например, один из таких милых «охранников».
Прокрутите
До поездки я почему-то представлял тундру классически: голые камни, мох и бродящие олени. Реальность оказалась иной. Местность была покрыта низкорослыми, почти карликовыми елями и соснами, больше напоминавшими густые кустарники высотой не более двух метров. Присмотревшись, можно было разглядеть целый ковёр из ярких северных цветов, папоротников и стелющихся хвощей. Но главное богатство было скрыто под ногами — в горных породах. После окончания изыскательских работ здесь планировали начать промышленную добычу меди и золота.
Продолжение следует...
Больше интересных статей здесь: Путешествия.
Источник статьи: Чукотка trip.