Этот зимний вечер ничем не предвещал беды. Мы с братом, закончив подготовку к завтрашним полетам и поужинав в летной столовой, вернулись в свое общежитие. Я направился к жене, а брат остался с книгами и телевизором. Зайдя в комнату и не найдя супругу, я переоделся и пошел искать ее на общую кухню. Там царило оживление: моя жена с подругой смеялись, а развлекали их двое парней из соседнего полка, которых мы между собой называли «румынами» — Худик и Шира.
Худик и Шира
Худик был моим старым другом, мы вместе учились в одном классе в летном училище. Теперь он служил штурманом на Ту-22М2 в соседнем полку, а Шира был его командиром экипажа.
- О, здравствуйте, «мертвые румыны»!
- Привет, «зебра»!
- А что вы делаете в нашем общежитии? У вашего полка ведь свое. Вы оба семейные, у вас квартиры. И зачем мою жену смущаете?
- Да просто захотелось выпить, зашли, а тут язык у Татьяны развязался.
- Ну так пошли к вам. Что, наша водка вкуснее?
- У нас в общежитии сейчас пить нельзя, его закрывают. Завтра ночью улетаем.
- Что, «румынам» теперь разрешают выпить перед полетом, чтобы не боялись? Это что за новшество в летной подготовке? Такой передовой опыт надо на всю дивизию распространить.
- Да ладно, вылет у нас завтра вечером, в семь. Да и повод есть — завтра ночью мы заступаем в боеготовый расчет, в три часа улетаем. Потом все — к Шире домой, жена стол накроет, будем отмечать и БГ, и его день рождения. Все уже почти готово, осталось завтра вечером зачетную трассу в отделении пройти, и — можно наливать…
Молодцы, планы грандиозные! Но зачем сегодня начинать?
- Да атмосфера просто хорошая. Ты с нами?
- Конечно, с вами, но пить не буду. У меня завтра утром вылет, а вам еще рано перед полетами, вы даже не в БГ. Да и потом… Короче, Танюха, выгони этих наглых «румын» с кухни. Они еще летать толком не научились, а уже зазнались. Ладно, ребята, я в комнату, а вам советую по домам разойтись.
Следующий день прошел как по маслу. Мы отлетали до шести вечера, а соседний полк, те самые «румыны», начал полеты с семи. Мы пошли отдыхать. Все было как всегда.
Но утром все изменилось…
Я проснулся не от будильника, а чуть раньше, с каким-то неприятным, тревожным чувством внутри. За дверью слышалась какая-то суета, непонятное движение. Я оделся и вышел в коридор, чтобы умыться. Вокруг сновали озабоченные, напряженные люди. Я спросил:
- Что происходит?
- Ты что, ничего не знаешь?
«Да я только что встал, что случилось-то?
- У «румынов» в конце летной смены на взлете упал «откат». Весь экипаж погиб…
- Чей экипаж?
- Ширы.
- Боже мой…
Я вернулся в комнату. Жена уже проснулась и спросила:
- Что там за шум?
- Помнишь, вчера вечером заходили Худик и Шира, на кухне с тобой и Ленкой болтали?
- Ну?
- Их сегодня ночью не стало. Самолет разбился на взлете…
- Как?!
- Не знаю, скоро все расскажут.
Я оделся и пошел на службу. По дороге ребята обсуждали катастрофу, строили догадки, настроение у всех было подавленное. Позавтракали в столовой и зашли в здание. Командир полка собрал нас и сообщил:
- Вчера, во время полетов в соседнем полку, в час ночи, на взлете разбился самолет Ту-22М2. Экипаж Шир..ва. Все члены экипажа погибли. Обстоятельства выясняются. Сейчас всему полку приказано выдвигаться к концу взлетно-посадочной полосы для выполнения задачи.
Мы доехали до аэродрома, до самого его торца.
Обратите внимание: Как выглядели раньше избы "из лафета" (то есть с обтесанными бревнами изнутри дома или и вовсе с обеих сторон).
- Выстроитесь в цепь, идите сзади к месту падения самолета. Ищите останки членов экипажа. Помните, целых тел не будет, собирайте все фрагменты на расстеленный брезент в районе дома с коротким приводом. Особое внимание — поиску табельного оружия и, главное, секретного портфеля штурмана, он красного цвета.
И мы пошли, вглядываясь в снег… Снега было по пояс, идти было тяжело, но место падения было хорошо заметно по поврежденному снежному покрову. Мы искали вместе с «румынами», остальные стояли в оцеплении. Во время поисков я подошел к ребятам из соседнего полка, спросил, что известно по первым данным. Они отвечали сбивчиво:
- Да никто толком ничего не знает. Упал сразу после взлета, на форсаже.
- Экипаж погнали, сволочи. Я в самолете сидел, слышал, как его на взлет подгоняли: «не задерживай», «рули энергичнее», «ведущий уже взлетел»…
- Какая паника-то?
- Да плановый перерисовали, самолет поставили в конец смены, время поджимало, вот-вот он должен был заступить в БГ, надо было доложить…
- Да, был руководитель полетов… — Полковник из штаба авиации, мог бы Ширу на взлете и подождать.
«Ну, не в этом же дело…
- А кто знает, в чем дело? Разберитесь, расскажите потом.
Мы бродили по снегу, собирали все, что находили, и складывали на брезент. Подошел штурман их эскадрильи и поставил еще одну задачу:
- Покопайтесь в карманах, Худик не успел получить зарплату. Нужно найти его сберегательную книжку, взять талон, в сберкассе выдадут задним числом, отдадим жене.
Поиски продолжались до темноты. Усталые и морально опустошенные, мы пошли домой.
Так я впервые столкнулся со смертью своих товарищей. Не каких-то абстрактных сослуживцев, а близких друзей, с которыми не просто служил в одном гарнизоне, но и учился вместе, и не раз делил застолье.
На следующий день все повторилось, но уже как-то на автомате, люди выдохлись, и самое необходимое уже было найдено. Обломки мы не собирали, они так и остались лежать на ближайшей просеке.
Потом были похороны и траурные мероприятия. Приехали родители погибших. Я был немного знаком с отцом Худика, он служил в училище командиром эскадрильи. «Румыны» попросили меня быть рядом с ним, поддержать. Чтобы как-то справиться с горем, они много пили. Официальные поминки «румыны» устроили в летной столовой, я на них не пошел — не было сил.
Тем временем шло расследование катастрофы. Выяснилось, что экипаж фактически «выгнали» на взлет, чтобы успеть выполнить плановый полет в отведенную смену. Наши экипажи перед этим делали контрольные выруливания на ВПП, и не все из них могли стартовать и выруливать так же быстро, как Шира, которая была «на взводе». Так что к моменту выруливания Шира уже была вся на нервах. Руководитель полетов ушел, не дождавшись Ширу, что еще больше ее взвинтило. После взлета экипаж Ширы вместо того, чтобы спокойно набрать высоту и начать пристраиваться к ведущему, даже не выключив форсаж, стал судорожно искать ведущего в небе, чтобы побыстрее занять свое место в строю, «срезая углы». Шира отвлеклась от пилотирования на этот поиск, ей мешал нос самолета. Она наклонила его вниз, чтобы лучше видеть, и не заметила, как самолет перешел в снижение. Никто в экипаже этого тоже не заметил, все были увлечены поиском. И только перед самой землей Шира все поняла, попыталась вывести машину, но высоты уже не хватило.
Вот так все и произошло, на удивление просто и страшно. Все списали на недостаточную подготовку к полету, неудовлетворительную организацию и управление полетами. Командира эскадрильи, как главного виновника, перевели в наш полк на должность заместителя командира эскадрильи, а командира звена наказали не слишком строго.
Наш полк первым поднялся в воздух после этой трагедии. На предполетном инструктаже командир полка провел с нами что-то вроде сеанса психологической поддержки:
- Пролетая мимо места падения, не открывайте шторки, не отвлекайтесь от пилотирования. Ничего нового вы там не увидите.
Экипажу установили памятник в гарнизоне.
Но каждый год в день катастрофы мы, «старики», возили молодых летчиков на место падения. Там мы выпивали, вспоминали ребят и рассказывали новому поколению, как все было на самом деле.
Не так давно я узнал, что нынешние молодые ребята установили на месте аварии мемориальную доску.
-------------------------------------------------
«Румыны», «Зябры» — это неофициальные прозвища ракетоносных полков нашего гарнизона. О том, откуда они взялись, я расскажу позже, в отдельном посте.
Больше интересных статей здесь: Путешествия.
Источник статьи: Армия США. Взгляд изнутри [4].