"Я тебя так ненавижу, что, наверное, влюблюсь"
84 часть
Предыдущая часть
Начало
Скандал разгорелся накануне бала. Все ходили злые, нервные, смотрели друг на друга с подозрением, за ужином больше половины блюд остались нетронутыми, а Елена Дмитриевна и вовсе отсутствовала, не сочтя нужным объясниться.
Настроение было безнадежно испорчено, и само мероприятие оказалось под угрозой. Могло оказаться под угрозой, если бы гостям заранее не были разосланы приглашения, на которые все, как один, дали положительный ответ.
Балы в их захолустье устраивали не часто. В основном, еще с осени, старались уехать в столицу, где каждый бал мог стать судьбоносным, как для девушки, так и для молодого человека. Ах, сколько свадеб было устроено на балах, сколько подходящих партий подобрано! А сколько нужных знакомств заведено! Скромная улыбка, учтивая беседа, вовремя поднесенный бокал, грустный взгляд из-под веера — и готово, семейство с облегчением сбывает с рук очередного отпрыска.
Да и как можно сравнивать столичные балы с провинциальными? Сколько платьев бывает сшито и не изношено за сезон? Сколько туфель стоптано? Сколько перчаток продано! Сколько сердец разбито и пролито тайных слез. И все же нет удовольствия больше для юной девицы, чем показать себя в лучших домах Петербурга!
Так что не удивительно, что Ольга Павловна Николаева после того, как сын объявил о своем решении потратиться на бал ради своей прекрасной (и во всех отношениях, за исключением последних обстоятельств, перспективной) невесты, взяла все организацию мероприятия в свои руки. Еще не хватало опозориться перед Рогинскими.
За несколько дней до торжественной даты (как раз в то утро, когда Мария Игоревна не явилась к завтраку, поскольку спала без задних ног после ночного приключения) дом Николаевых захватило сильнейшее торнадо, в котором кружились новые зеркала и мебель для залы, спешно переделываемой в бальную, столичные музыканты, которых Ольга Павловна желала лично прослушать перед тем, как приглашать на бал, портнихи, новые слуги и скопище мелких пылинок-мелочей, которым старая барыня придавала особое значение.
Юные барышни болтали исключительно о предстоящем празднике, и порядком утомили мужчин, которые спасались на охоте, или расходились по дальним комнатам — Николаев работать, а Рогинский коротать скучные деревенские сутки за дегустацией хозяйских наливок.
Возможно, именно скука Павла Аполлоновича и раздражение Ольги Павловны, вызванное нерасторопностью и ленью абсолютно всех задействованных в приготовлению к балу лиц, и послужило причиной ссоры, которая едва не разругала навсегда эти два благородных семейства.
Однако обо всем по порядку.
Несмотря на страшную усталость после тяжкой и не привычной физической работы, которая в конечном итоге не принесла никакого морального удовлетворения (отобранная у Агафья и спрятанная в надежном месте цикута, не в счет, ибо Маша еще не придумала, как ее использовать, чтобы получить с этого наибольшую выгоду), Мария Игоревна до последнего, пока сон ее окончательно не сморил почти одновременно с приходом Насти, пытала Вилену в надежде подтвердить или опровергнуть свою догадку.
Агафья все отрицала и разговор на эту тему не поддерживала. Она так старательно и упрямо защищала кого-то своим молчанием, что Маша с каждой минутой все больше убеждалась — верила и нет одновременно — что к убийству Егора причастен Николаев. Правда, сколько она ему в последствии в глаза не заглядывала, кроме вопросительного взгляда в ответ ничего так и не высмотрела.
А случалось это преимущественно в столовой - все остальное время он пропадал невесть где, а когда появлялся был хмур и лохмат. Один раз Маше даже показалось, что она заметила щетину на его всегда безупречно выбритом лице. Почему-то именно эта щетина уверила ее в мысли, что вину Николаева можно считать доказанной.
Осталось понять, зачем он это сделал. Не нужно быть Шерлоком, который Холмс, чтобы выявить две причины — одну неприятную и страшную и вторую, которая заставляла против воли Машу глупо улыбаться и мечтательно смотреть в окно до тех пор, пока Вилена не дернет за длинный волан рукава со ставшим традиционным вопросом: «Да что с тобой, Мария, происходит?»
Итак, если Николаев отправил Егора порешить Машу, а самого Егора убрал, как свидетеля, то дело дрянь. И сматываться из имения надо хоть куда и поскорее. Однако сердце и потайные желания нашептывали Маше, что Андрей убил Егора из-за нее — выпытал причину его загадочного утреннего заявления и последующего падения перед Машей ниц, и заступился за даму столь варварским способом.
И все же представить Николаева в роли безжалостного убийцы Маша не могла. Он бы скорее под суд Егора отдал. Интересно, а крепостных вообще судили? Или помещики сами над ними расправлялись где-нибудь в сарае. Да, учебник по истории или гугл сейчас бы не повредил.
Думать продуктивнее Маше мешала предпраздничная суматоха, которая краем задела и ее. Дарья, наконец, закончила с платьем и по нескольку раз в день приходила к ней в спальню на подгон. А однажды под вечер заявилась вместе с Настей, которая принесла кучу свежих сплетен, важность которых для последующих событий оценили далеко не сразу.
-Ничего платье получилось, - одобрила Настя, когда они с Дарьей впихнули Машу в светлое с нежной вышивкой платье, севшее на нее в итоге, как влитое.
Маша смотрела на себя в зеркало и втайне немного жалела, что оказалась именно в этот исторический период, а не годами десятью позже. Мода на греческие силуэты еще не ушла. Ее грудь, не особо одаренная природой, сейчас пышно и вульгарно, с Машиной точки зрения, возвышалась над лифом, который высоко над талией поддерживала атласная лента. Струящаяся ткань подчеркивала фигуру, а короткие рукава-фонарики оставляли руки открытыми. Этого Маша совсем не любила, но Дарья предусмотрительно всучила ей легкий палантин, который удачно вписался в образ.
-Волосики высоко поднимем, - размышляла Настя вслух. - Шейка открытая будет. Даже за красавицу сойдете.
-Не дерзи, -огрызнулась Маша, приподнимая волосы. Действительно она очень даже ничего.
Тут вмешалась Агафья, до этого как будто дремавшая у окна.
-Украшение на шею надо тебе.
-Думаете? - Маша повертела головой. - Может, и так сойдет?
-Обязательно надо, - отрезала Агафья. - Без украшения на шее на бал являться нельзя. Это позор. И перчатки еще нужны. Белые. Эх, - мечтательно вздохнула старушка. - Сколь раз я Сонечку на бал собирала. Много чего знаю. Да, Мария, опозоришься, ты там. Туда не сядь, на того не посмотри. Будешь ты, Маша там, как слон в посудной лавке. Софья Петровна балы не любила, да деваться некуда. Зато как танцевала — как ангел. Но не любила. А что поделаешь? Положение обязывает. Не ходишь на балы, получаешь от света желтую карточку.
-Чего получаешь? - не поняла Настя.
-Спортом надо увлекаться, а не сплетнями, - осадила ее Маша.
-Подумаешь, - надулась Настя. - В сплетнях тоже пользы тьма. Вот никогда не угадаете, что у нас давеча случилось, - с гордым и хитрым видом сказала она, уже забыв предыдущую обиду.
Только Маша против ее ожидания вопросы задавать не спешила. Ну, что у них может случиться? Поросенок в гостиную забежал. Да и пускай бегает. Однако Машино упрямство столкнулось с неистребимым желанием Насти поделиться новостью. Поэтому она, выждав положенные пару секунд, выдала все, захлебываясь от возбуждения.
-У нас уже с неделю, как вещи в доме пропадать стали. Представляете?! Сначала мелочевка всякая — вилки, ножи. Потом канделябра пропала...
-Врешь, - Маша резко обернулась. - Точно врешь! Кому мог канделябр понадобиться?
-Вот мы кумекали — кому, - согласилась важно Настя.
-И до чего докумекали? - даже интересно стало.
Завладев всеобщим вниманием, Настя отошла на пару шагов назад, чтобы лучше видеть свое отражение в зеркале, когда произнесет новость, от которой все просто ахнут и попадают.
-Пашка, это которая с кухни девка, вчерась раньше обычного встала — зуб у нее болел али чего еще — и, ни в жизнь не догадаетесь, кого увидела. В темноте, одна-одинешенька, жена этого синюшного барина, топает. Вот с чего бы ей по ночам в темноте топать, когда все люди порядочные спят?
Продолжение