Многие сегодня уверены, что слово «бобыль» означает всего лишь неженатого мужчину. Однако историческая правда куда глубже и трагичнее.
Недавно я столкнулась с ярким примером такого заблуждения. Цитируя в одной статье архивные записи этнографа А.В. Лесковой 1903 года о вепсах, я привела её наблюдение о судьбе внебрачных детей. Автор писала, что если мать, забеременевшая вне брака, не изгонялась семьёй, то её дети становились полноправными членами рода. В противном же случае — они оставались «бобылями». Реакция читателей была бурной: многие возмущались, считая, что термин употреблён неверно.
Вот та самая цитата, вызвавшая споры:
Если мать [забеременев вне брака] не изгоняется из семьи, то ее дети становятся равноправными членами семьи; в противном случае дети ее остаются бобылями.
А вот как выглядели типичные комментарии, осуждающие якобы ошибочное использование слова:
Некоторые даже предположили, что автор, возможно, имела в виду «байстрюка» — устаревшее название внебрачного ребёнка любого пола.
Что говорят словари: развенчиваем миф
Любопытно, что люди, будучи столь уверены в своей правоте, часто ссылаются на словарь Даля, даже не заглядывая в него. А там — совсем иная картина.
Значение слова «БОБЫЛЬ» по Далю:
Бобыль — это мужчина, пролетарий; крестьянин, не владеющий землею, не потому чтобы занимался промыслами или торговлей, а по бедности, калечеству, одиночеству, небрежению; бестягольный, нетяглый; одинокий, бездомок, бесприютный; бобыль живет в людях захребетником или в батраках, сторожах, пастухах; Бобылем зовут и такого крестьянина, у которого нет сына, хотя бы и были дочери (Наумов).
Словарь Ожегова даёт схожее толкование:
1. Одинокий крестьянин-бедняк, обычно безземельный (устар.).
2. Одинокий бессемейный человек (разг.).
Таким образом, просто холостой статус ещё не делал человека бобылём. Ключевыми были два обстоятельства: отсутствие семьи в широком смысле (рода, который бы его поддерживал) и отсутствие земли — основы крестьянского бытия.
Бобыль с пелёнок: судьба незаконнорождённого
Именно это и описано в цитате Лесковой. Незаконнорождённый ребёнок, которого не принял род матери (её семья), изгонялся вместе с ней. Он лишался не только кровных уз, но и всех прав на семейное имущество, включая самый ценный ресурс — земельный надел. С рождения такой человек становился социальным изгоем, «бобылём».
Лескова подробно описывает их участь: «живут подаянием, потом нанимаются в пастухи, няньки, работники, работницы. Парни по большей части идут в дом приемными зятьями к крестьянам, не имеющим сына». Это был путь человека без корней, вынужденного искать пристанище и пропитание на стороне.
А что же мать?
Наверняка многие зададутся вопросом о судьбе женщины, изгнанной с ребёнком. Лескова и здесь приводит печальные подробности из жизни начала XX века. Теоретически мать-одиночка должна была получать содержание на ребёнка от отца, но, как пишет этнограф, «как получала – больше на словах, чем на деле». Чтобы выжить самой и прокормить дитя, молодая женщина была вынуждена наниматься в няньки, прислуги или работницы. Часто она уходила на заработки в города — Петрозаводск, Лодейное Поле, Петербург, — где, как и другие бедняки, трудилась за гроши, иногда получая всего 2–3 рубля в месяц. Её путь был столь же тяжек, как и судьба её ребёнка-бобыля.