Материал содержит рекламные элементы.
Деньги никуда не исчезают просто так — они где-то оседают. И если присмотреться к цифрам, становится ясно, где именно.
Конечно, считать чужие финансы — занятие не самое благородное. Но мне в этом помогло исследование РБК, ссылку на которое я привожу ниже. Там подробно разобраны те доходы, которые теряют сейчас столичные предприниматели из-за резкого сокращения потока клиентов и покупателей.
Когда видишь эти цифры, сразу понимаешь, где в последние годы копились настоящие «золотые запасы».
От кофеен до ТРЦ: ежедневная выручка, которая теперь не поступает
Речь идёт о самых разных форматах: от небольших магазинчиков и цветочных ларьков до крупных торгово-развлекательных центров. Их дневная выручка измеряется десятками тысяч, а иногда и десятками миллионов рублей. И это — каждый день.
Вот лишь несколько примеров из исследования:
- Кофейня в центре Москвы — от 100 до 200 тысяч рублей.
- Фитнес-центр — 200–300 тысяч рублей.
- Цветочный магазин — 30–45 тысяч рублей.
- Торгово-развлекательный центр площадью около 40 000 кв. м — 60–80 млн рублей. Если площадь больше, суммы начинаются от 112 миллионов и могут быть ещё выше.
Источник данных — РБК.
Важно подчеркнуть: это только выручка, которую бизнес перестал получать. При этом компании продолжают нести расходы: аренду, коммунальные платежи, зарплаты сотрудникам, социальные отчисления, обслуживание кредитов. По словам моих знакомых предпринимателей, эти постоянные затраты «съедают» от 30% до 70% от указанных сумм выручки.
Рекламная пауза
Если умножить эти цифры на количество подобных заведений в Москве, а затем — на число посетителей, которые ежедневно оставляли там такие деньги, становится очевиден масштаб финансового потока, который годами концентрировался в столице.
За этим стоит другой вопрос: какие же доходы должны быть у этих самых посетителей, чтобы поддерживать подобный оборот?
Именно это, на мой взгляд, во многом объясняет отношение жителей регионов к москвичам, особенно в периоды, когда последние массово уезжают из города, например, спасаясь от эпидемии. Это не просто зависть — это чувство, которое, к сожалению, имеет под собой вполне материальную основу, но при этом остаётся практически бессильным что-либо изменить.