– Знаешь, я всегда была уверена, что буду работать до последнего, пока силы есть, и мысль о пенсии даже не рассматривала, – делится своими переживаниями Людмила Витальевна, которой пятьдесят шесть. – Но в последнее время что-то внутри сломалось. Я просто выгорела. Каждое утро – это борьба с собой, чтобы заставить себя идти на работу, будто на каторгу. Здоровье стало подводить: то одно заболит, то другое, кажется, уже и не вспомнить, когда чувствовала себя полностью здоровой. В августе взяла отпуск, надеялась восстановиться, но стало только хуже – отвыкла отдыхать, наверное. В общем, я решила: доработаю до Нового года, получу годовую премию и ухожу. На заслуженный отдых!
– Подожди, а ты рассчитывала, как будешь жить на одну пенсию? – с беспокойством спрашивает её лучшая подруга. – С твоей-то подмосковной пропиской московские доплаты не положены. В лучшем случае выйдет тысяч пятнадцать в месяц, и это в столичном регионе.
– Если честно, сама не очень понимаю, как всё сложится, – вздыхает Людмила Витальевна. – Кое-какие сбережения есть, конечно, но трогать их страшно – жизнь непредсказуема, вдруг понадобятся на что-то серьёзное. В основном я надеюсь на сына. У него отличная карьера и высокая зарплата, так что, думаю, я вполне могу позволить себе уйти с работы и не бедствовать.
– А ты с ним уже обсуждала это?
– Обязательно, я же не стала бы строить планы, не убедившись. Сын у меня золотой, сразу сказал: «Мама, не переживай, я смогу помогать тебе примерно тридцать пять-сорок тысяч каждый месяц». Проблема в другом. Об этом узнала Соня, его жена, и устроила настоящий скандал. Она, кажется, и снега зимой для меня пожалела бы, а тут такие суммы.
Конфликт поколений и взглядов
Сыну Людмилы Витальевны, Ивану, тридцать три года, Соня – его супруга. Открытой вражды между свекровью и невесткой нет, ссориться им вроде бы не из-за чего, на людях они соблюдают вежливый нейтралитет. Однако чувствуется, что Людмила Витальевна относится к Соне с прохладцей, без особой симпатии.
И Соня, в свою очередь, не питает к свекрови тёплых чувств. Даже рождение внучки пять лет назад не стало мостом для примирения. Девочка растёт, но особой близости с бабушкой у неё не сложилось. Их общение больше похоже на формальное, поверхностное.
– Я себе сразу сказала – нельзя слишком привязываться к внучке! – объясняет Людмила Витальевна свою позицию подруге. – Чтобы потом не было манипуляций, понимаешь? Это не мой ребёнок в конце концов. Проявишь слабость – начнут этим пользоваться, шантажировать: «Не сделаешь, как мы хотим – не увидишь ребёнка». Поэтому я держу дистанцию: интересуюсь, но без фанатизма.
Финансы и семейные границы
Соня не работает, занимается домом и дочерью. Основной добытчик в семье – Иван, и справляется он с этой ролью блестяще. Семья живёт в достатке: просторная квартира, помощь по хозяйству, регулярные путешествия. Соне не приходится экономить на каждой мелочи в магазине.
– У сына действительно очень хороший доход! – с гордостью говорит Людмила Витальевна. – Жене он даёт на хозяйство вполне достаточно, но полную сумму своих заработков ей не раскрывает. И правильно делает, я считаю! Сама-то она за последние годы ничего не заработала… Хорошо, что мой сын – человек с характером, не идёт на поводу, держит финансовые вопросы под своим контролем. Он меня прямо заверил: «Мама, можешь на меня рассчитывать, я помогу».
А вот Соня придерживается совершенно иного мнения. Она считает, что в пятьдесят шесть лет – это ещё не возраст, чтобы полностью перекладывать своё содержание на плечи сына. Будь свекровь пожилой и немощной – другое дело, тогда помощь была бы естественной и необходимой. Но в наше время, в таком относительно молодом возрасте, по её мнению, изображать беспомощность – это просто неправильно. Она задаётся вопросом: а что же будет дальше? В шестьдесят? В семьдесят?
Соня уверена: в свои годы свекровь должна сама обеспечивать себя. Финансовая помощь ей не только не нужна, но может быть даже вредна, создавая опасный прецедент. По её мнению, мама мужа слишком рано решила уйти на покой.
– Это, конечно, её личный выбор, – говорит невестка. – Но если не хочет работать – пусть живёт на свою пенсию! Я считаю, что в её ситуации это просто каприз.
– Вот доживёт до моих лет – тогда я на неё посмотрю! – возмущается в ответ Людмила Витальевна.
Где же истина?
Как вы думаете, допустима ли такая ситуация? Если у взрослого сына доход составляет несколько сотен тысяч рублей, а у его матери пенсия едва дотягивает до прожиточного минимума, имеет ли она моральное право просить у него помощи? Особенно если она ещё не в том возрасте, когда здоровье полностью подводит, и, собрав волю в кулак, могла бы продолжать работать. Речь не о тяжёлом физическом труде, а, скажем, об офисной должности – почему бы и нет?
Кто здесь не прав: невестка, которая защищает границы своей молодой семьи, или свекровь, которая, возможно, перегибает палку со своими ожиданиями?
Чью сторону вы принимаете? Что думаете об этой истории?