С огромной грустью я наблюдаю, как некогда гигантский завод практически стерт с карты Москвы. Бесчисленные корпуса и цеха, которые занимали почти весь полуостров Нагатинского затона, были снесены, а на их месте выросли безликие стеклянные башни. Этот лакомый кусок земли в самом сердце столицы, очевидно, стал желанной добычей для тех, кто, по моему убеждению, целенаправленно довел предприятие до краха.
Предыстория упадка
Сигналы бедствия завод подавал давно. Он переживал череду неудач, государственная поддержка сошла на нет, а количество управленцев в итоге превысило число рабочих в цехах. В 2015 году история легендарного ЗИЛа подошла к трагическому финалу. Особенно горько осознавать, что он не дожил всего одного года до своего столетнего юбилея, был варварски разобран на металл, разграблен до голых стен и окончательно уничтожен.
В 2019 году мне посчастливилось (хотя это слово здесь звучит странно) проникнуть в один из немногих уцелевших корпусов.
Инженерный корпус: память о былой славе
Инженерный корпус, возведенный еще в 1958 году, был мозгом завода. Здесь располагались: управление главного конструктора по автомобилям (позже известное как УКЭР — управление конструкторских и экспериментальных работ), управление главного конструктора по оснастке и станкам, технологическое управление, техническая и обычная библиотеки, столовая и множество других служб.
Он граничил с Экспериментальным цехом и Лабораторным корпусом — той самой синей башней у Автозаводского моста, где заседало высшее руководство. Попасть сюда можно было как с улицы, так и прямо с проходной, пройдя через цех. Интересно, что два лифта, грузовой и пассажирский, работали только на подъем, причем грузовым управлял специальный лифтер.
Сегодня здание заброшено. Его новые владельцы — фирма-застройщик, чьи офисы, как это ни парадоксально, расположены прямо на последнем этаже этого сырого и аварийного строения. У меня возникает вопрос: им самим комфортно там работать и ежедневно подниматься пешком на шестой этаж, ведь лифты давно не работают?
Прогуливаясь по бесконечным коридорам, я чувствовал тяжелую, гнетущую атмосферу. Осознание того, что титанический труд тысяч людей брошен на произвол судьбы и просто гниет, вызывало щемящую тоску. Здесь застыла целая эпоха.
Картина разрушения
Один из кабинетов, где когда-то трудились инженеры. Видно, что в последние годы работы здесь было мало: кульман завешан плакатами с животными, а не чертежами.
Крыша здания давно протекает. Вода сочится повсюду, стекает по всем этажам, замерзает зимой, разрушая бетон, и продолжает свой путь вниз. Как нетрудно заметить, батареи отопления здесь давно срезали и сдали на металлолом.
Из-за постоянных протечек многие помещения больше напоминают бассейны, и такая картина повторяется на каждом этаже.
Сотни, если не тысячи, архивных документов медленно разлагаются в сырости. Бумага, хранившая историю, теперь точно ничего не выдержит.
Станки из корпуса тоже давно отправили на переплавку. Поразительно, но буквально пару лет назад они еще стояли на своих местах.
В здании — тысячи кабинетов. Каждый из них вскрыт и разгромлен так, словно здесь пронесся ураган.
В одном из помещений мы нашли огромное количество старой пленки. Ту часть, что не была засвечена, удалось спасти — крошечная капля в море утрат.
Некоторые кабинеты обставлены как типичные офисы. Скорее всего, здесь и досиживали свои последние дни те самые менеджеры, которых стало больше, чем рабочих.
Мы заглянули и в местную лабораторию. Картина там столь же безрадостная: запустение и разруха.
Ирония новой реальности
А за окнами, в stark contrast с внутренним упадком, кипит новая жизнь — полным ходом идет стройка. Только это не комсомольская ударная стройка и не возведение новых цехов... Я уверен, что наши предки, вложившие душу в это предприятие, мечтали совсем о другом финале для своего детища. Ведь без всякого преувеличения, ЗИЛ сделал для страны невероятно много.
Материал Максима Майорова специально для канала ComDig | Индустриальный туризм!
Дорогой читатель! Подписывайся на наш канал и следи за новостями.