Еще одна моя встреча с косолапым произошла осенью, в самом начале 2000-х, на одной из порожистых горных рек.
Осенняя тайга
Мы с товарищем заплыли на лодке «Прогресс-2» в лесное болото за клюквой. Уже начинались заморозки, по утрам ложился иней, а на вершинах гор кое-где уже лежал устойчивый снежный покров. Птичье многоголосье, привычное для летней тайги, сменилось тишиной — пернатые давно отправились в теплые края. Остались лишь самые ленивые или стойкие. Когда мы глушили мотор, звуковая картина состояла лишь из шума воды да редких птичьих перекликов. Листва облетела, и лишь хвойные стояли в своем вечнозеленом уборе. Тайга оделась в редкий, почти графичный наряд из черных стволов и белых пятен снега.
Неспешное путешествие
Мы никуда не торопились. Однажды, движимые скорее любопытством, чем необходимостью, причалили к берегу. Место показалось нам живописным — открывалась панорама, а могучие кедры манили шишками. Поднялись на горку, засмотрелись, и время пролетело незаметно. К обеду мы добрались до заброшенной зимовки, распаковали вещи и решили перекусить прямо на берегу. Я занялся горелкой и котелком, а мой друг, взяв карабин и собаку, отправился на небольшую разведку окрестностей.
Нежданный гость
Пока варилась еда, я заметил человека, который шел по крутому берегу с удочкой в руках. Это был местный житель из небольшого поселка в тридцати километрах ниже по течению. Подойдя, он молча положил на камень несколько серебристых хариусов. Я предложил ему чаю с травами и медом. Старик скинул на камень меховую безрукавку, присел на этот импровизированный стул и закурил. В таких местах не принято болтать попусту. Люди здесь скупы на слова, говорят только по делу. Конфликты не в почете. Если собеседник чего-то не понимает с полуслова, его вряд станут переубеждать — сочтут это пустой тратой времени и сил.
Так мы и сидели молча. Моя одежда промокла еще в реке, и я развел небольшой костерок. С огнем как-то веселее. Вернулся мой приятель и сразу же засыпал старика вопросами: как ловится рыба, как он сюда добрался, один ли и не страшно ли. Тут-то я и разглядел в прибрежных кустах небольшую плоскодонку. Дедушка пояснил, что товарищи забросили его выше по реке, а дальше он поднимался сам. Теперь он спускался вниз один, по пути рыбача с борта, чтобы к вечеру быть дома.
Разговор о медведе
Уха сварилась быстро, и мы пообедали. Собираясь отчаливать, старик между делом обронил, что выше по реке ходит медведь, который не может залечь в спячку. Шатун... Мой друг, хоть и понимал суть явления, но, будучи городским жителем, принялся рассуждать, что, мол, время придет — зверь уснет. Старик сначала лишь покачал головой, а потом, кажется, вовсе перестал нас замечать, занимаясь своими делами у лодки. На прощание он отдал мне еще пару увесистых хариусов, а я вручил ему плитку шоколада. Мы разошлись: его плоскодонка скрылась вниз по течению, а мы затеяли новый разговор.
Я предлагал заночевать в развалюхе зимовья, но мои спутники настаивали на палатке и дальнейшем движении, чтобы не сбиваться с графика. В итоге мы решили подняться выше в поисках места для ночлега. Честно говоря, история про шатуна меня насторожила, и мне очень хотелось пройти этот участок побыстрее, избежав встречи любой ценой. Но, как это часто бывает, получилось иначе.
Поиски ночлега
Мы поднялись еще километров на десять, но подходящего места так и не нашли. Вспоминая про медведя, я уже мысленно отказывался от некоторых потенциальных стоянок. Тем временем осенняя горная тайга быстро прятала солнце за вершинами, сумерки сгущались. Я уже пожалел, что согласился идти дальше, и вслух задумался о том, чтобы переночевать прямо в привязанной лодке. Друг ответил, что бывало и не такое. И вскоре мы нашли то, что искали.
Убежище на косе
Место было по-настоящему безопасным. Река, размывая пойму, вынесла косу из песка и земли прямо к подножию почти отвесной скалы. Попасть сюда можно было только тремя путями: переплыть реку, каким-то чудом спуститься по хлипкому почти вертикальному склону с альпинистским снаряжением... или прилететь. На этом песчаном островке чудом уцелели несколько берез и вездесущая ива.
Мы встали на ночлег в сумерках. Первым делом — костер, потом сбор валежника, установка палатки. Я открыл банку тушенки, банку рыбы в томате, и через полчаса ужин был готов. Решили лечь пораньше, чтобы и утром выдвинуться с рассветом. Переоделись, забрались в спальники, собака устроилась у наших ног.
Беспокойный сон тайги
В тайге, даже с охраной, спишь чутко и поверхностно. Мы не раз встречали медведей, нам везло с волками и кабанами. Шрам от кабаньего клыка на ноге товарища и мое собственное воспоминание о вынужденном сидении на дереве заставляли нас, что называется, спать с одним открытым глазом. Но здесь, на этом защищенном островке, бдительность наконец отпустила, и я отключился полностью.
Ночная тревога
Я проснулся от того, что действие было уже в разгаре. Слышалось шуршание, падали камни, ломались ветки, а наша лайка злобно и отчаянно лаяла. В таких экстренных случаях мы иногда выбирались из палатки не через вход, а разрезая стену — нож всегда при себе. Из-за этого палатки потом частенько требовали ремонта. Мой спальник был сшит особым образом, чтобы за две секунды вынырнуть из кокона и оказаться на земле.
Выскочив наружу и схватив ружье, я включил фонарь, хотя мозг еще не до конца понимал, что происходит. Собака, лая, металась в десяти метрах от костра, бросаясь на что-то большое и темное. Рядом зажегся второй фонарь — проснулся товарищ. Мы осторожно двинулись к собаке.
Шатун
Наш незваный гость лежал на оплавленных весенним паводком бревнах. Он почти не двигался. Я окликнул собаку, и она, послушавшись, отскочила, но для острастки еще раз тяпнула медведя за переднюю лапу. Сон, разумеется, пропал окончательно. Мы подбросили дров в костер, принялись пить чай с шоколадом и обсуждать случившееся.
Размышления у костра
Возможно, мы сами, по незнанию, стали виновниками этой встречи. Обычно мы тщательно прятали все остатки еды и упаковки в пакеты, крепко завязывали и уносили подальше от стоянки. Животные идут на запах пищи, а не на огонь. Да и дым от костра им не по нраву. Но на этот раз островок так расслабил нашу бдительность, что мы оставили пустые консервные банки до утра. Голодный зверь учуял этот соблазнительный аромат своим невероятным носом. Возможно, он не хотел плыть через реку — не его стихия. Но запах тушенки, видимо, свел его с ума. До нашего лагеря было метров пятнадцать... Мы пришли к выводу, что изможденный зверь, почуяв еду, просто обезумел и решился на отчаянный шаг.
Утро после
Дождавшись рассвета, мы осмотрели бедолагу. Он был действительно на грани: худой, с взъерошенной шерстью, с воспаленными и гноящимися лапами. Весил он, наверное, килограммов сто тридцать-сто пятьдесят. Эту зиму в берлоге он бы точно не пережил. Но, открыв для себя новый источник пищи, он смог добраться и до нас.
Мы благополучно собрали клюкву — по пятнадцать литров на брата, включая собаку. На обратном пути, проплывая мимо нашей косы, мы увидели, что наш шатун так и лежит на бревне. Рядом, смотря на нас искоса, сидели две огромные вороны. Природа не терпит пустоты в пищевой цепочке. Весной, когда склоны оттают, паводковая вода унесет останки, чтобы дать пищу речной рыбе.
Больше интересных статей здесь: Туризм.
Источник статьи: Шатун.