В последние две недели моего пребывания здесь я решила сосредоточиться на нескольких сюжетах для съемок, а не хвататься за все подряд. Одной из моих давних идей было запечатлеть, как местные рыбаки выходят в море на работу.
Орландо, мой спутник, устроил настоящий кубинский протест против этого плана. Сначала он мягко отговаривал меня, утверждая, что это скучно, тяжело и совершенно неинтересно. Потом его терпение лопнуло, он повысил голос и заявил, что женщине слишком опасно выходить в открытое море, да еще и в лодке, полной мужчин-рыбаков. Когда все доводы были исчерпаны, он поставил ультиматум: не пойдет со мной договариваться с рыбаками о месте в их лодке.
Первая попытка: визит к дону Элвину
Я надеялась, что это препятствие меня остановит — какая я была наивная, всего лишь «любовница», как он считал. Он не рассчитал, что я могу вести переговоры сама. Ближе всего к нашей клинике был дом завсегдатая местного бара Ла-Сальвия, дона Элвина, вот к нему я и направилась. Мне пришлось буквально протискиваться через узкую расщелину в скале, заросшую корнями и сырой плесенью — будь я хоть немного полнее, вряд ли бы пролезла.Провал. Пока я ждала дона Элвина, познакомилась с рыжим пушистым псом по кличке Медведь и побеседовала о невыносимой жаре с его матерью, доньей Амалией. Она живет здесь почти двадцать лет, но так и не привыкла к зною. Родом она из прохладных горных районов, с кофейных плантаций Никарагуа. Ее семье пришлось бежать оттуда после трагедии: на отца напали бандиты, украли груз кофе и забили его до смерти железными прутьями. Владелец плантации выгнал вдову с дочерьми из дома, поселив там новую семью рабочих.
Донья Амалия не любит вспоминать прошлое, предпочитая говорить о настоящем. Так что мы обсудили жару и немного поговорили о сборе плодов мелакотона.
Наконец из-под плетеной занавески, служившей дверью, выскользнул дон Элвин. Он зевнул и потянулся — только что вернулся с моря и собирался вздремнуть.
- Когда в следующий раз выйдете в море?
- На этой неделе. А тебе зачем?
- Я хочу с вами пойти. Возьмете?
Он съежился и забормотал что-то о многочасовом плавании под палящим солнцем, о морской болезни и тошноте... Было очевидно, что он уже говорил с Орландо.
Обратите внимание: Что самое ужасное для было для меня в жизни? Чего ни в коем случае нельзя допускать?.
В конце концов, устав сопротивляться, он махнул на меня рукой и сказал:- Ладно, могу взять тебя послезавтра. Приходи завтра вечером, уточним время.
- Спасибо! Хорошего вам вечера.
- Да, иди уже.
Он зевнул на весь двор и, шаркая ногами, скрылся за занавеской, чтобы продолжить прерванный сон.
Я развернулась и поплелась обратно, протискиваясь в ту же щель. Решила, что завтра, вернувшись с рынка, обязательно зайду напомнить о себе. Пусть только попробует уйти без меня.
Обман и новая надежда
На следующий вечер Элвина дома не оказалось — он ушел в море накануне, так и не взяв меня. Вот так вот. Пусть его там крабы покусают, что ли. Не то чтобы я злопамятная, но обидно. А Орландо сиял от счастья, как начищенная монета. Даже не пытался сделать вид, что сожалеет.Но тут в клинику за инъекцией пришел дон Дарвин. Он приходил через день — дома никто не умел ставить ему внутривенные уколы, а они были необходимы.
Пока Орландо проделывал очередное отверстие в вене дона Дарвина, я отвлекала пациента разговором. Мы говорили о его собаках, детях и заодно о лодке. Выяснилось, что Дарвин, пока болеет, сдал свою лодку в аренду соседней семье с условием, что те будут отдавать ему четверть дневного улова. Так он поддерживал свою семью, обеспечивая их не только остатками припасов, но и свежей рыбой.
Разговор зашел дальше, и в итоге мы договорились, что я смогу выйти в море с этой семьей на его лодке. Глаза Орландо округлились от изумления, он чуть не выронил шприц, но сдержался и лишь скорчил недовольную гримасу. В ответ я изобразила крайне довольное лицо. Дон Дарвин, наблюдавший за нашей немой сценой, пообещал зайти вечером, чтобы подтвердить договоренность и сообщить точное время отплытия.
Он сдержал слово. Я пришла, и он сказал, что завтра в шесть тридцать утра меня будут ждать у лодки «Элизабет», на корме которой нарисованы голубые дельфины. [my]Центральная АмерикаНикарагуаРыбалкаВолонтерствоРыбакиБлаготворительностьЛодкаМоторная лодкаСетьДеревняТихий океанОкеанДоговорПутешествиеДлинный пост 13 Чувства поддержки
Больше интересных статей здесь: Туризм.
Источник статьи: О тех, кто не хотел пускать меня на рыбалку в Никарагуа.