С вами снова Дмитрий Дрозд. Продолжаю свой рассказ о путешествии вокруг Ладоги. Все предыдущие части этого цикла вы найдете в конце заметки.
В туристической теории существует понятие «регион туристской дестинации» — это ключевой элемент всей системы, поскольку именно дестинации и их образ привлекают путешественников, мотивируют к посещению и тем самым запускают весь механизм туризма.
Понятно? А ведь это реальный язык, на котором говорят карельские чиновники от туризма! И результат такого подхода налицо: в Карелию приезжает в десять раз меньше официальных туристов, чем в соседнюю Финляндию. Большинство знают лишь основные точки на карте: Кижи, Валаам, Соловки, Кивач, Рускеалу и Марциальные воды. Более искушенные назовут еще петроглифы, Воттоваару, Паанаярви и водопад Юканкоски (Белые мосты). И это, по сути, всё.
А между тем Карелия по площади более чем в два раза превышает Австрию или Чехию и всего вдвое меньше Финляндии. Это не маленький регион, а целая страна озер, рек, лесов, камня и рудных богатств. Но большинство ее сокровищ остаются неизвестными широкой публике!
Этнографический туризм здесь, мягко говоря, не процветает. О причинах этого явления я порассуждаю в итоговом материале.
А туризм, связанный с индустриальным наследием и геологией, и вовсе умер, так и не успев толком родиться. (Финляндия выделяла гранты, их благополучно освоили, но ничего путного не создали, просто отчитавшись за потраченные средства).
Одна из причин этого весьма своеобразна.
Ученые зачастую смотрят на туристов свысока. Объяснять сложные вещи простым языком они считают ниже своего достоинства. А туристам нужны тайны и зрелища! В итоге весь наш геологический и индустриальный туризм тонет в сухих, никому не понятных терминах, формулах, таблицах и прочей научной атрибутике, совершенно неинтересной обычному человеку.
С этой проблемой я столкнулся, работая над прошлым материалом. Все современные труды об увлекательной геологии Карелии написаны для туриста каким-то эзоповым языком. Читаешь и ничего не понимаешь!
Знаете, где я нашел понятные и простые пояснения? В серии книг «Наука о Земле», которую издавали в СССР с 1967 по 1984 год. Да, в то время выходило много отличной научно-популярной литературы. Жаль, что не сразу догадался искать ответы на свои вопросы там. Прочитал пару книг — и сразу захотелось переписать свои предыдущие статьи! Пишут увлекательно, доходчиво и доступно!
Еще больше абсурда добавляют чиновники. Они создают бесчисленные комитеты, ассоциации, рабочие группы, издают распоряжения и приказы. Формируют правила и стандарты в сфере, о которой имеют самое отдаленное представление. И работать в таких условиях становится практически невозможно.
Кстати, мои заметки раздражают и тех, и других. Что ж, тем хуже для них! Сегодня я расскажу о незаслуженно забытом, но уникальном объекте индустриального наследия Карелии.
Тулмозерский чугунолитейный завод: история взлета и падения
Впервые о промышленном производстве железа в Тулмозерье заговорили в 1761 году, когда на истоке реки Туломы был построен железоделательный завод купца Ивана Бармина. Впрочем, проработал он недолго.
Как писал в 1805 году Озерецковский в книге «Путешествие по озерам Ладожскому, Онежскому и вокруг Ильменя»:
Там была забавная и поучительная история, закончившаяся долговой тюрьмой для Бармина и бегством Логинова. Но сейчас не об этом.
Дальнейшая судьба завода определилась одним любопытным обстоятельством:
В конце XIX века по действовавшим тогда правилам практически любой желающий мог подать заявку на поиск и разведку полезных ископаемых. Зарегистрировав ее и внося скромную плату (30 рублей в год за одну площадь), заявитель получал «дозволительное свидетельство» на право вести разведку, включая рубку леса и рытье шурфов. Если же он находил что-то ценное и хотел начать добычу, то, имея на руках действующее свидетельство, мог арендовать земельный участок.
Была и еще одна интересная деталь в законодательстве того времени. Если в течение трех лет владелец рудника не добывал более 100 пудов руды в год, договор аренды прекращался, а месторождение объявлялось «тунележащим» — то есть неиспользуемым.
Вот так, все просто и, казалось бы, эффективно! Но дальше — интереснее.
До 1872 года местные крестьяне на своих землях добывали «железный блеск» — гематит, и возили его на железоделательный завод Люппико в Питкяранту. Примечательно, что завод этот находился на территории Великого княжества Финляндского, а Тулмозерье — в Олонецкой губернии Российской империи.
В 1872 году горный инженер Константин Кулибин (внук знаменитого изобретателя) провел изыскания и, исследовав рудные залежи, пришел к выводу, что из-за сложных условий залегания себестоимость добычи руды будет чрезвычайно высокой: 18 копеек за пуд (К. Кулибин «О месторождении железных руд в крестьянском наделе Туломозерской дачи» СПб, 1873 г.).
Но жажда легкой наживы у некоторых лиц не знала границ. Некий А.Ф. Красильников разработал бизнес-план, согласно которому для переработки этих руд нужно было построить завод на реке Видлица стоимостью в миллион рублей (при средней зарплате рабочего такого завода в 16 рублей в месяц). И ему удалось «втюхать» этот проект самому Великому Князю Николаю Николаевичу Старшему (третьему сыну императора Николая I) за 650 000 рублей! За эти деньги князь приобрел материалы геологических изысканий, сортировочный сарай, пороховой амбар, кузницу, некие инструменты и 400 кубических саженей уже добытой руды. За последующие полтора года князь потратил еще 260 451 рубль, пока в Тулмозерье не нагрянула ревизионная комиссия из Министерства Уделов. И по классической российской схеме выяснилось: несмотря на потраченные 910 451 рубль, ни о каком заводе или добыче руды речи даже не шло. Правда, зачем-то был куплен пароход «Инженер». Как все знакомо!
Проект снова забросили, но в 1891 году, после смерти Великого Князя, он по наследству перешел к его сыну — Петру Николаевичу.
В 1895-1897 годах Путиловский завод построил собственный чугунолитейный завод на берегу Ладоги в устье реки Видлица для выполнения государственных заказов (военных, рельсов для железных дорог и т.д.). Сильные мира сего не могли остаться в стороне от такого «пирога»! В 1896 году был зарегистрирован Устав Акционерного общества «Сталь». Опущу забавную историю с деньгами и вереницей купцов, вписавшихся в проект, но суть в том, что денег не жалели совсем! В дело включился Санкт-Петербургский Международный банк, были обращения к самым высоким чиновникам, включая письма к министру финансов С.Ю. Витте! В общем, задумали мегапроект! Даже запроектировали строительство 50-километровой железной дороги от Ладоги до Тулмозера!
Планировалось, что общество «Сталь» будет перерабатывать 10 000 000 пудов руды в год. Часть (3 000 000 пудов) собирались плавить в Тулмозерском заводе, другую — вывозить на другие заводы Олонецкой губернии. В первый год хотели переработать 3 000 000 пудов (половину на Тулмозерском заводе, половину на Олонецком).
Домны должны были работать на древесном угле. Чугун, выплавленный таким способом, был высочайшего качества — он хорошо ковался и слабо ржавел. Практически все известные нам кованые изделия прошлого (решетки, ограды, памятники, колонны) сделаны именно из такого древесноугольного чугуна. Дело в том, что при такой плавке в металл не попадали вредные примеси — сера, фосфор и другие. А чугун, выплавленный на каменном угле или коксе, насыщался этими примесями, становился хрупким и не поддавался ковке.
Я раньше не понимал, почему чугунная посуда так легко трескается, а старинные решетки — кованые. А оказывается, все дело в технологии!
Практически все оборудование для завода заказывали в Европе: кауперовские аппараты — у немецкой фирмы Heinrich Stöhler из Вайденау, воздуходувные машины — тоже из Германии, от Ochellhauser Maschinenfabrik-Jiegen, а шамотный кирпич купили у английской компании Cowen & Co из Блейдона.
Для обеспечения стройки материалами в 6,5 верстах построили и запустили кирпичный завод, а в 5,5 км — лесопильный.
За это же время проложили 63 версты дорог, выкопали канал, возвели плотину, расчистили пороги на речках. Подготовили проект железной дороги от завода до Салми (современный поселок Салми), проложили телеграфную линию. В Салми соорудили пристань, приобрели передвижной паровой кран, купили пароход «Тармо» (про предыдущий пароход «Инженер» как-то забыли), построили административные и жилые здания.
Первый чугун завод выдал в 1897 году. И его себестоимость оказалась 25 копеек за пуд вместо расчетных 15! Деньги кончились, строительство железной дороги отложили до лучших времен… Банкиры стали избавляться от акций, государственных заказов так и не появилось. Для полного счастья выяснилось, что большая домна после запуска имела конструктивные просчеты, и ее пришлось полностью снести, чтобы построить новую! Вместо ожидаемых 300 000 пудов качественного чугуна получили всего 13 937 пудов низкосортного металла…
Но даже эти проблемы не остановили деятельных чиновников и предпринимателей! Они построили новую домну! Она начала работу в сентябре 1900 года. Но руда оказалась низкого качества, и в 1901 году себестоимость пуда товарного чугуна взлетела до 72 копеек, что превышало рыночную цену чугуна в Санкт-Петербурге! В 1902 году разразился экономический кризис, и цена пуда чугуна упала до 40 копеек.
К этому времени завод уже был должен 300 000 рублей, а несколько миллионов вложенных рублей накрылись медным тазом. И вот в 1902 году к нему окончательно пришел крах.
За короткий период своей деятельности (около 3 лет) завод выплавил всего 518 866 пудов чугуна (примерно 8 300 тонн). Для сравнения, Видлицкий завод такое количество чугуна производил за один год.
Самое забавное, что нерентабельность разработки этого месторождения была четко доказана еще Константином Кулибиным в 1873 году. Зато сколько интересных господ неплохо нажилось на этой железнорудной афере конца XIX — начала XX века!
Потом завод несколько раз пытались реанимировать — в 1915, 1932 и, наконец, в 1939 году окончательно забросили эту затею.
Свой нынешний, атмосферный вид руин этот объект приобрел относительно недавно. Еще в 1940-х годах это была довольно «свежая» заброшка, каких у нас по стране тысячи. Но за последующие 75 лет растащили все, что представляло хоть какую-то ценность. Сейчас это очень аутентичные развалины, производящие неизгладимое впечатление!
В завершение — пример подхода финнов (которые, кстати, финансировали все исторические изыскания по Тулмозерскому заводу) к подобным памятникам.
Старый рудник в окрестностях города Оутокумпу. Сейчас на его территории построили поле для гольфа, создали музеи. В музеях рассказывают историю рудника и жизни горняков. Подземные пространства используют как лекционный зал и кафе.
И мое личное заключение:
Дорога горных промыслов — это отдельное, увлекательное и очень интересное путешествие по Карелии. Этим летом я его обязательно совершу. Получится новый, и я верю, необычный маршрут.
Предыдущие части (кликайте на ссылки):
1. Трилобиты и русско-шведская граница XVII века2. Первый Стольный град на Руси
3. Вепсы, Чуди, Древняя Русь и при чём тут Вепсский лес?
4. Юксовское озеро и причем тут юксовская болезнь?
5. Единственная в России деревянная церковь, стоящая на историческом месте, которой более 500 лет!
6. Подпорожское серебряное кольцо деревянных церквей
7. Ahvansilmn или крепость Глаз Росомахи
8. Увидеть то, что пока еще уцелело
9. Гостеприимные чудяки и куклы без лица
10. Забытый остров Брусно. Онежское озеро.
11. Единственное в России (а может и в мире) месторождение малинового кварцита
12. Отдых на песчаных пляжах Онежского озера.
13. Как в Карелии повернули реку и уничтожили живописные водопады
14. О вулканах в Карелии, популяризаторах туризма и заброшенном аэродроме.
15. Водопад Кивач. Лошадь сдохла — слезь!