Картофельная аскеза: почему русские горожане копают картошку, даже если могут купить

Одна из самых сложных для объяснения иностранным друзьям реалий нашей жизни — это массовое участие городских жителей в выращивании картофеля.

Не хобби, а необходимость души

Речь не о загородных домах или пикниках, а о странных полях, чьи юридические статусы часто туманны даже для тех, кто их обрабатывает. Это целые ритуалы: массовые выезды на посадку, окучивание и, наконец, уборку урожая. И цель не в селекционных экспериментах или садоводстве как увлечении, а в том, чтобы потом, зимой, эту картошку есть. Самый частый вопрос от иностранцев: «А разве её нельзя просто купить в магазине?». Особенно их сбивает с толку, когда рядом с грядкой стоит дорогой внедорожник, в багажник которого грузят холщовые мешки, бугристые и в земле.

Между традицией и выживанием

Для одних это многовековая традиция, для других — способ выживания, один из многих, изобретённый русским народом в условиях, когда надеяться было не на что. Если смотреть с точки зрения чистой экономики, смысла в этом почти нет: затраты времени, бензина, удобрений, нервов сводят финансовую выгоду к нулю. Но, как говаривала моя первая тёща, заставляя нас ехать на картофельное поле: «А где ещё ты такое удовольствие получишь?».

Личная неприязнь и семейный марафон

Лично для меня это никогда удовольствием не было. Я ненавидел копку картошки с самого детства. Для меня она превращалась в бесконечный марафон: нужно было помочь не только на своём участке, но и у бабушек с дедушками, тёть, дядь и прочих родственников. Самым же ненавистным этапом было окучивание: середина июля, невыносимая жара, тучи мошкары, слепни и оводы, потрескавшаяся бурая земля, пыль и эта вечная тяпка... До сих пор мороз по коже.

Символ гордой безысходности

Для старшего поколения в моей семье картошка была своеобразным символом «гордой безысходности». Мои родители любили повторять с каким-то странным самолюбованием: «От картошки богатым не будешь, а горбатым будешь». Словно умереть на борозде — это и есть высшее предназначение, уготованное судьбой. Мой дед, кстати, так и поступил — он умер прямо на гектаре своего обожаемого картофельного поля...