Волжский бульвар в утренних лучах.
Вечернее прибытие и вынужденный выбор
Наш маршрут по Ивановской области лежал через Шую и Кинешму, с плановой остановкой в Иваново, о котором я решил написать отдельно. В Кинешму мы добрались уже под вечер, около семи часов. По счастливой случайности, жилье мы нашли прямо напротив автовокзала и железнодорожной станции, что оказалось невероятно удобно.
К моменту заселения стало ясно, что полноценно осмотреть город сегодня не получится. В восемь вечера у меня было запланировано онлайн-занятие с учеником, а после девяти сил на ночные прогулки уже не оставалось. Я большой любитель изучать города при ночном освещении, но сомневался, что в Кинешме оно сравнится с уральскими миллионниками, о которых я уже писал. Поэтому мой спутник Володя отправился исследовать центр в одиночку.
На следующее утро мы встали пораньше, чтобы успеть охватить хотя бы центральную часть. Наш график был напряженным: следующая ночевка ждала в Суздале, а по пути очень хотелось заглянуть в Юрьевец. Однако карты показывали, что напрямую до него не добраться — только с пересадкой в Иваново. Пришлось выбирать: либо уделить больше времени Кинешме и бегло осмотреть Юрьевец, либо наоборот. Меня манил вид на Горьковское водохранилище, поэтому я решил пожертвовать вторым по величине городом области. Володя с моим выбором согласился.
Центральная площадь города.
Утренняя прогулка: Волга, туристы и архитектурные контрасты
В нашем распоряжении было всего два с половиной часа. Обойти весь город, конечно, невозможно. Но стоит ли он того?
Кинешма — старый торгово-промышленный центр, и смотреть здесь есть на что. Мы начали с Волжского бульвара, наслаждаясь утренней тишиной, широкой гладью Волги и почти пустынной набережной. Оттуда неспешно двинулись в сторону площади Революции. Вскоре к берегу начали подтягиваться туристы с речных круизов. Рядом пришвартовался многопалубный теплоход, и группы под руководством экскурсоводов ринулись осматривать достопримечательности.
Туристический лайнер у причала.
Если Шуя ассоциируется с поэтом Бальмонтом, то Кинешма прочно связана с именем Александра Островского. Говорят, именно здешние места стали прототипом городов в его пьесах «Гроза» и «Бесприданница».
В Кинешме тоже есть своя высокая колокольня, но, к сожалению, она находится на реставрации и полностью укрыта строительными лесами, что сильно портит виды.
Стрелка реки Кинешемки и Волги.
Володя возмущался, что среди хорошо сохранившейся купеческой застройки то и дело встречаются безликие советские типовые здания — бывшие гастрономы или гостиницы. Я возразил: большая часть исторической застройки была деревянной и легко могла сгореть или просто сгнить. Освободившееся пространство нужно было чем-то заполнять. Например, на самой стрелке двух рек теперь разбит небольшой парк.
А напротив парка архитектурной доминантой высится элеватор. Видимо, раньше сюда подходили баржи для погрузки зерна, иначе сложно объяснить такое соседство зернохранилища с водой.
Комсомольская улица.
Возвращаясь к вокзалу, мы успели прогуляться по улицам Ленина и Комсомольской. Деревянные дома здесь чередуются с двухэтажными кирпично-деревянными постройками, а в одном месте мы даже нашли участок старой булыжной мостовой.
На вокзале меня удивили длинные составы: для небольшого города поезд из десяти вагонов на первом пути — зрелище необычное. Оказалось, отсюда есть прямые рейсы до Москвы. Судя по разговорам местных, в сезон запускают поезда и на юг.
Изначально я планировал пройти через весь город до усадьбы Севрюгова — местного дореволюционного фабриканта, владельца текстильных и бумажных производств. Кстати, текстильная специализация характерна для всей области, включая Кинешму. Но кроме этого, здесь развито машиностроение, а неподалеку расположен химический завод.
Позже, проезжая по Юрьевецкому шоссе, Володя отметил, что восточная часть города тоже выглядит довольно интересно.
Таким образом, Кинешма в очередной раз показала проблему планирования путешествий: ты выделяешь время на осмотр «сердцевины» города, а для полного понимания его характера часто нужен взгляд на периферию, на контрасты. Юрьевец мы осмотрели полностью, а вот Кинешма и Шуя однозначно попали в список мест, куда нужно вернуться, чтобы увидеть новые смысловые слои.
Здание музыкальной школы.
Возвращение в ноябре: завершая гештальты
Ноябрь.
Я вернулся в Кинешму, несмотря на неудобные маршруты и почти бессонную ночь. Маршрутка привезла нас на час раньше — не в шесть, а почти в пять утра. Заселение в квартиру было только с восьми, поэтому пришлось коротать время в теплом зале железнодорожного вокзала.
Стоила ли Кинешма таких усилий? Мне кажется, даже если бы я не нашел здесь ничего примечательного, я бы все равно смог убедить кого-то в том, что сюда стоит приехать.
Моя спутница Таня осталась работать из квартиры, а я отправился закрывать «гештальты», оставшиеся с прошлой поездки. В первую очередь — к той самой усадьбе Севрюгова, о которой я упоминал в августовских заметках.
Усадьба Севрюгова.
По дороге туда и обратно я наблюдал крайне пёструю застройку. Пятиэтажки сменяются частными домами, а те — двухэтажными бараками на восемь квартир. В районе Баррикадных переулков таких бараков много, и, что самое интересное, они не похожи друг на друга.
То есть общий стиль читается, но детали различаются: может, поворот здания, может, лишнее окно. Даже отремонтированные, они сохраняют колорит — темное дерево с кирпичным цоколем, как позже заметила Таня.
Вдоль улицы Социалистической тянутся руины ушедшей эпохи: общежитие текстильного техникума, клуб, огромные корпуса прядильно-ткацкой фабрики.
Общежитие.
Клуб.
Несмотря на машины у проходной и объявления о наборе сотрудников, большая часть цехов пустует. Вероятно, производство либо сократилось, либо модернизировалось, и огромные дореволюционные площади стали не нужны. Высоченные краснокирпичные стены фабрики теперь обрастают березами и служат источником стройматериалов для предприимчивых горожан.
Я дошел до усадьбы Севрюгова. Моя мама в последнее время увлеклась фотографиями руин дворцов, поэтому я отправил ей «живые» кадры. Странно, что такой архитектурный памятник никак не используется городом — то ли нет ресурсов, то ли политической воли. А спрос есть: за пару дней я встретил несколько человек, которые так же, как и я, разглядывали особняк с берега Волги.
Проходная завода.
Рядом с проходной фабрики разбросаны скульптуры, которые сложно связать в единый сюжет: Ленин, какие-то девочки, слон, Айболит, Конек-Горбунок. На территории завода стоят фигуры мужчины и женщины — символы работников, но даже на картах они не отмечены. Общая атмосфера напоминала «Сталкера», особенно в ноябрьской погоде.
Кстати, с погодой повезло: переменная облачность, около нуля, без осадков. После московских дождей гулять было приятно, хотя асфальт встречался далеко не везде.
Город-конгломерат и его дыхание
Возвращался я другой дорогой. Город показался мне очень «рыхлым»: заросли американского клена и пустыри будто пытаются связать воедино разношерстные районы — бараки, пятиэтажки, частный сектор. Топонимика выдает конгломерат бывших деревень (Никитинская слобода, Матвеиха, Алексеиха) и поселков при заводах (Нефтебаза, Автоагрегат, Красноволжец). А еще здесь есть настоящие шедевры — например, район Санта-Барбара или Балабаниха.
Во время прогулки я вдохнул аромат печного дыма. Несмотря на газификацию, частный сектор часто отапливается по-старинке. Хотя объявлений о продаже дров я не видел, как и самих дровяников.
Вечером мы с Таней прогулялись в центр, к стрелке и Волжскому бульвару. Тишина окраин здесь исчезла: молодежь, почувствовав приближение длинных выходных, оккупировала лавочки и беседки. Так что тихим и патриархальным город назвать сложно.
На следующее утро я повел Таню к усадьбе другим путем, заодно показав ей заброшенную железнодорожную ветку. Сейчас дорога упирается в охраняемую стоянку. Такие объекты всегда вызывают любопытство — они обычно вели к какому-то производству или стратегическому объекту. Но здесь уже ничего нет, а деревья высотой метров десять говорят о том, что поезда здесь не ходили много лет.
Железнодорожные пути в северной части города.
Хотя со стороны фабрики рельсы выглядят свежее, шпалы уже бетонные, а на многих участках путь поглотила растительность.
Тупик или фронтир? Личные выводы
Сочетание железной дороги и судоходной Волги когда-то создавало выгодное экономико-географическое положение, формируя транспортный узел. Сейчас по реке ходят в основном туристические теплоходы, подкармливая местный бизнес в центре. Железнодорожная ветка заканчивается тупиком — мост через Волгу есть только автомобильный.
Когда мы вернулись в центр, то сразу ощутили дух выходного дня. Автобус (по городу курсируют старые ПАЗики) был забит под завязку, и большинство ехало как раз на главную площадь. Когда мы поехали за реку Кинешемку, в салоне осталась лишь треть пассажиров. Эта часть города тоже интересна — меньше пятиэтажек, в основном частный сектор. День выдался по-настоящему солнечным.
В центре было многолюдно, и это были не туристы. Местные жители шли на рынок, стояли в очередях в кофейни и шаурмичные, создавая тот самый гул, ту живость, которая не позволяет списать Кинешму со счетов и назвать ее глухим захолустьем.
В заголовок я вынес вопрос: «Тупик или фронтир?». Почему тупик — вроде понятно. Река потеряла былое транспортное значение, а сейчас скорее является преградой. Занятия в городе — текстиль и машиностроение — сложно назвать высокодоходными. Химический завод — это плюс, но для 80-тысячного города этого маловато.
Кинешма в ноябре.
А почему фронтир? Меня не покидало ощущение, что ты находишься на краю, на последнем форпосте. За рекой виднелись лишь какие-то заброшенные строения, а дальше — леса и поля среднего течения Волги. Как будто дальше ничего нет, и все, что у нас есть — ресурсы, люди, идеи — нужно искать именно здесь, в Кинешме.
Больше интересных статей здесь: Путешествия.
Источник статьи: Кинешма: тупик или фронтир на обломках былого величия?.