Начало здесь.
Мы долго ехали через бескрайние поля, пастбища и лесные массивы, не питая особых иллюзий. Мы отлично понимали, что на покупку собственного жилья у нас просто нет средств. Наша цель была скромнее — найти дом в аренду, чтобы наконец-то уехать из шумного Сан-Паулу. Мы морально готовились к долгим поискам, планировали возвращаться сюда снова и снова, объезжать все окрестные дороги, сколько потребуется.
Однако реальность преподнесла нам совершенно иной сценарий, развернувшийся неожиданно быстро.
Вскоре мы оказались в крохотной деревушке, где прямо посреди дороги возвышалось большое, покрытое ржавчиной распятие. Напротив него стояла аккуратная белая церковь.
Рядом с церковью мужчина красил забор. Это был первый местный житель, которого мы встретили на своем пути. Мы притормозили, опустили стекло и спросили, не сдается ли поблизости какой-нибудь дом.
Мужчина отложил кисть и ответил:
— Сдавать — нет, не сдают. Зато недалеко отсюда один дом продается. Правда, есть одно «но»...
— Какое?
Он немного замешкался, словно хотел что-то добавить, но передумал.
— Хотите, покажу? Правда, хозяев сейчас нет, они живут в Сан-Паулу и приезжают редко. Уже месяца два их совсем не было.
— Конечно, покажи! Садись к нам в машину.
Мужчина, которого звали Вагнер, отложил кисть и осторожно устроился на заднем сиденье, стараясь не испачкать обивку. Позже мы узнаем о нем много неприятного и практически прекратим общение, но в тот день он сыграл в нашей судьбе ключевую роль. Не встреть мы его у того забора — наш дом, возможно, так и остался бы для нас неизвестным.
Новость о том, что дом продается, а не сдается, немного нас огорчила. Казалось, это не наш вариант, но посмотреть все равно решили.
Вагнер показывал дорогу. Какое-то время мы ехали через густой лес, не видя ни одного жилья. Затем проехали мимо одного дома.
— Это дом сеньора Абреу, — пояснил Вагнер.
Следующий дом был «нашим». Невысокий желтый домик выглядел заброшенным. Вокруг буйно разрослась зелень — розы, гортензии, молочай вперемешку с сорняками. Покосившийся забор и еле державшиеся ворота. Картина могла бы показаться удручающей для избалованных городских жителей, но мы были не из таких.
Хотя, конечно, все зависит от взгляда. Но нас этот домик очаровал с первого взгляда. И все вокруг — холм позади, густой лес — дышало жизнью и спокойной радостью.
Стоя у ворот и разглядывая дом, мы расспрашивали Вагнера о подробностях.
Оказалось, что земля огромна — около шести гектаров. Сам дом в неплохом состоянии, но давно пустует. Владельцы — пожилая пара. Хозяину, сеньору Тонио, уже за девяносто, у него проблемы с сердцем, он часто лежит в больницах, поэтому они перестали сюда приезжать. Продают дом уже около двух лет, но каждый раз, когда находится покупатель, старик прогоняет его. Видимо, в семье нет согласия: жена хочет продать, а муж упрямится, временно сдаваясь, но в решающий момент снова упирается.
Стало понятно то самое «но» Вагнера. Желающих купить было немало, но никому не удавалось договориться с хозяевами. Характер у дедушки Тонио, как нам рассказали, был тяжелый и несговорчивый. Из-за этого он даже отказался работать с риелторами и не давал никаких объявлений — просто передал информацию через соседей и знакомых. Несмотря на это, интерес к дому был. Вагнер сообщил, что всего несколько дней назад сын сеньора Абреу встречался с Тонио, пытаясь уговорить его на сделку, но старик все колебался.
Возможно, это возраст, а может — сильная привязанность к месту. Скорее всего, и то, и другое.
Но какой же была цена?
Услышав названную Вагнером сумму, мы онемели. Она была в разы, просто несопоставимо ниже тех, что просили за дома в пригороде Сан-Паулу — даже за те, что стояли на крошечных участках. А здесь — шесть гектаров! Цена казалась просто смешной.
Мы обменялись с Вагнером телефонами и договорились, что он свяжется с донной Анной и сеньором Тонио, чтобы организовать встречу.
Больше мы никуда не поехали и ничего не искали. Было чувство, что мы уже нашли то, что искали. Упускать такую возможность было нельзя.
Через несколько дней мы созвонились с Вагнером, и через него договорились о встрече с хозяевами. Они согласились показать нам дом.
Параллельно мы обратились в банк, чтобы выяснить, на какую сумму и на каких условиях можем рассчитывать. Менеджеру мужа нужно было время на ответ, так что несколько дней мы провели в состоянии напряженной неопределенности. Ехать покупать дом, не имея денег? А даже если деньги появятся — согласятся ли продать? Все было зыбко и непонятно.
На встречу с донной Анной и сеньором Тонио мы ехали в состоянии мандража. Я молилась всю дорогу. Было очень волнительно, но одновременно не покидало ощущение, что нас ведут. Будет так, как должно быть.
Нас встретила целая группа людей. Высокий, худой, как жердь, старик с густыми косматыми бровями смотрел на нас хмуро и почти не говорил. Его жена, донна Анна, лет на десять моложе, сначала была приветлива, но основное общение у нас шло с ее братьями. Они быстро увели нас от супругов и долго водили по дорогам и холмам, показывая границы владений.
Простор поражал воображение. Неужели все это может стать нашим? Я старалась гнать такие мысли — пока ничего не решено, не стоит обольщаться, чтобы потом не было горького разочарования.
После осмотра земель мы вернулись к дому, чтобы заглянуть внутрь.
Да, внутри он выглядел довольно потрепанным и простым, но меня это не слишком смущало.
Ремонт мы сделаем, и все будет хорошо.
Главное — это само место, земля, простор и уединение.
Здесь было по-настоящему чудесно. Такое место в наше время — большая редкость.
Ведь обычно все вокруг уже давно распродано на маленькие участки.
Осмотрев дом, мы сели за стол для переговоров. Наконец-то удалось пообщаться напрямую с хозяевами, но атмосфера была напряженной. Они смотрели на нас как на незваных гостей, особенно сеньор Антонио.
Первым делом он назвал цену, и она оказалась выше той, что озвучил Вагнер. Не настолько, чтобы мы передумали, но мы уже запросили в банке меньшую сумму и не были уверены в одобрении. А теперь выяснилось, что запросили мало...
Муж попытался поторговаться. Но вмешалась донна Анна и, указывая на нашу машину, стала нас стыдить:
— На такой машине приехали и торгуетесь! Мелочные богачи!
Машина была рабочей, не нашей личной. Муж не стал оправдываться, а попробовал отшутиться. Мне же стало так обидно, что я едва сдержала слезы. Почему к нам такое отношение?
— С чего вы взяли, что мы богачи? — с возмущением спросила я.
Муж тихо толкнул меня локтем.
Переговоры продолжались с переменным успехом. Муж старался быть открытым и дружелюбным, а я молчала, больше не вмешиваясь.
Вскоре разговор мужчин перешел на тему ремонта, и они отошли за дом, беседуя, а я осталась сидеть за столом с донной Анной. Она молчала, смотря в сторону и избегая моего взгляда. Видимо, уже пожалела о своих словах.
— Прости, что я так о вас сказала, — наконец проговорила она.
И вдруг расплакалась, начав рассказывать:
— Просто у меня дочь болеет раком. Нам срочно нужны деньги. Зачем нам теперь этот дом? Кто здесь будет жить? Дочь постоянно в больницах, у Тонио проблемы с сердцем, сколько ему осталось? Я так устала с ним спорить. Он держится за этот дом, а зачем он нам? Деньги нужны на лечение.
Слушая эту несчастную женщину, я и сама не смогла сдержать слез. Вспомнила, как от рака умирала моя мама. Как постоянно болеет наша дочка. И я рассказала ей, почему этот дом так важен для нас. Что он станет для нас спасением. О том месяце в реанимации, об умирающих детях на соседних койках, о своем страхе и беспомощности от того, что мы не можем дать ребенку самое необходимое — чистый воздух, чтобы дышать. Чтобы просто жить.
Так мы и сидели, плача и делясь своим горем. Выговорились, выплакались. А потом она посмотрела мне прямо в глаза и твердо сказала:
— Этот дом ваш. Я тебе это обещаю. Он согласится.
Через несколько дней произошло сразу два важных события. Банк одобрил нам кредит — ровно на нужную сумму, на пять лет. Ежемесячный платеж был ощутимым, но мы все просчитали и решили, что если затянем пояса, то справимся.
Второе событие — сеньор Тонио дал свое согласие на сделку.
Оформление мы провели максимально быстро. Наняли хорошего юриста, который проверил все документы и подготовил договор. Параллельно расторгли договор аренды квартиры в Сан-Паулу. У нас был всего месяц на все: на оформление сделки и сам переезд. То, как мы это пережили, — отдельная история.
Так или иначе, через месяц мы впервые ночевали в своем собственном доме. За неделю до переезда мы наняли электриков и в срочном порядке заменили всю проводку.
Пришлось заново заливать цементом пол, потому что старая плитка буквально рассыпалась под ногами.
Справиться с такими работами за неделю — это было настоящее испытание. Рабочие спали прямо в доме, в спальных мешках.
Двери пришлось снять с петель, но подпилить их снизу не успели, а на место они не встали — пол-то стал выше. Их просто прислонили к стене. И посреди нашей первой ночи входная дверь с оглушительным грохотом рухнула на пол. Мы вскочили с кроватей в ужасе.
Страшно даже вспомнить.
Первое время было очень тяжело. Особенно в первые три года, ведь мы одновременно выплачивали кредит за дом и тратились на постоянный ремонт: текла крыша, не работал водопровод, в щели под черепицей залетали летучие мыши, и происходило много другого «веселья». Денег катастрофически не хватало. Случалось, что мы собирали мелочь по карманам, чтобы купить хлеб.
Потом стало немного легче. Год назад мы выплатили последний взнос за дом. Выдохнули с облегчением, и сейчас даже не верится, что через все это прошли. Господь, конечно, не оставлял нас. Особенно в самые трудные моменты Его поддержка ощущалась явно.
Вот такая история, друзья.
Надеюсь, Господь не оставил и ту семью. Мы больше никогда не общались — почему-то после того разговора нам с донной Анной было слишком тяжело поддерживать контакт.
Хочется немного помолчать, прежде чем закончить этот рассказ.
... (молчание)
Хорошего вам дня!
Комментировать можно в моей группе ВК — «Бобры в Бразилии».
Пост-знакомство — «Из русской деревни в джунгли Бразилии».