Давно хотел признаться: я – хоббит. Потому что только хоббиты чувствуют себя уютно в семиугольной комнате общей площадью 3 квадратных метра. В этом моём мирке сумели уместиться стол с компьютером, стул (со мной), книжные полки, коробки от объективов, гитара, и весь остальной хлам, который жена хотела выбросить, а я не дал. Потому как хоббиты – народ (д)рачительный и бережливый. Именно здесь рождаются (и умирают) мои очерки для блога. Обычно это происходит так…
Всё начинается с усиливающихся пароксизмов творческой мысли. В какой-то момент творчество начинает неистово колотиться внутри головы, гулко отражаясь от стен черепной коробки. Возникает неодолимый позыв – писать. Тогда я прихожу в свой кабинет…хотя, правильнее будет сказать «надеваю свой кабинет». Ведь меня – много, а места в комнате мало. Поэтому кабинет удобно облегает меня, словно сшитый на заказ костюм.
Некоторое время я сижу и тупо жду, когда же моё вдохновение соизволит спуститься из головы в пальцы. Обычно его не выманить, и я начинаю сам, в одиночку. Впрочем и тут я кривлю душой – с полок ухмыляются разномастные корешки книг. На них написаны имена и фамилии тех, у кого порядок в кабинетах, а вдохновение живёт в полной гармонии с мелкой моторикой пальцев.
Дверь я закрываю, чтобы стуком своей клавиатуры не мешать спать семье. Не хочу, чтобы дочь думала, будто её папа оборотень, и по ночам превращается в комнатного дятла, пытающегося извлечь личинку интересной идеи тупым клювом своего измождённого ленью разума.
Есть ещё окно, но оно маленькое. Совершенно непригодное для дыхания. От кислородного голодания и пищевого переедания у меня начинаются творческие галлюцинации – я начинаю общаться с книгами.
– Ну, что же ты, супостат, делаешь? – гневно вопрошает со второй полки «Техника фотографирования пейзажей и обработка снимков». – Кто так обрабатывает?
– Да чего ты от него хочешь? Он даже в меня заглядывал через страницу! – иронично отвечает ему инструкция моего фотоаппарата. – Ему бы меня сначала осилить. А уж потом переходить к технике и обработке.
– Тихо вы! Умничаете тут! – я пытаюсь казаться строгим хозяином, но выходит плохо. – Я прекрасно помню ваше содержание. У меня, в целом, память неплохая.
– Это вам говорит человек, забывший во мне аккумулятор и уехавший снимать без него, - в голос ржёт зарядное устройство, подмигивая мне зелёным огоньком.
– Ну, бывает, - каюсь я и продолжаю терзать клавиатуру. Некоторое время стоит тишина, нарушаемая лишь шелестом клавиш. Потом, неожиданно срывается в визгливый дискант «Самый полный курс русского языка»:
– Ты что, бл$%^ ! – самым полным русским языком кричит он и гневно щурится портретом Пушкина с обложки. – Специально столько ошибок у меня на глазах делаешь?
– Нет бл$%^! – отвечаю я на таком же полновесном русском. – Нечаянно. Они сами мне под пальцы подкрадываются.
– За «нечаянно» бьют отчаянно, господин филолух! – добродушно подтрунивает Толстой, сосед Пушкина по обложке.
– Да ну вас! – у меня заканчивается терпение, и я порывисто вскакиваю, на ходу стягивая с себя кабинет. – Злые вы, уйду я!
И ухожу. Спускаюсь вниз. Нервно пью чай на кухне. Потом перебираюсь в зал, заваливаюсь на диван и начинаю читать Маркеса, честно пытаясь понять, за что он получил Нобелевскую премию. Через некоторое время меня увлекает сюжет, и я начисто забываю о ссоре в кабинете.
– Ну, как, остыл? – подмигивает мне Габриель.
– Вроде остыл.
– Там наши сверху просили передать, чтобы ты не дулся.
– А я и не дуюсь. Как там у тебя было? «Всегда найдутся книги, которые причинят тебе боль. Нужно продолжать верить книгам, просто быть чуть осторожнее».
– Я говорил о людях, - улыбается Маркес.
– Я помню. У меня ведь, в целом, память-то неплохая…
Мы смеёмся…
___
ПОДПИСАТЬСЯ НА | МОЙ INSTAGRAM | МОЙ YOUTUBE
