На востоке Крыма, в поселке Ленино, притаилась станция с необычным названием — Семь Колодезей. Это скромный вокзал с залом ожидания всего на тридцать человек, парой платформ и кассовым окошком. Однако теперь, чтобы попасть сюда, пассажирам предстоит проходить через досмотр, что кажется особенно неожиданным в таком тихом уголке.
Интересно, что сам поселок до 1957 года носил то же имя, что и станция, но был переименован, а железнодорожная остановка сохранила историческое название. Даже местная река (или, как говорят в этих краях, маловодная балка) зовется так же. С топонимикой здесь вообще выходит забавно: рядом с Ленино есть Ильичево — жаль только, Владировки не хватает для полного ансамбля.
Раньше Семь Колодезей были тихой станцией, куда заезжали редкие поезда. Теперь же здесь останавливаются все составы, следующие на полуостров через Крымский мост. В основном сюда приезжают те, кто направляется на отдых к Азовскому морю, в Щелкино, к известному мысу Казантип.
Легенды о семи колодцах
Достоверных сведений о происхождении названия мне найти не удалось. Известно, что в XIX веке здесь существовала немецкая колония, испытывавшая проблемы с водой. Дальше начинаются народные предания.
Одна история рассказывает об отце и его сыновьях, которые отчаянно искали воду в этой засушливой местности. Они копали колодец за колодцем, но все шесть оказывались сухими. Уже отчаявшись и решив, что седьмая попытка будет последней, они наконец нашли воду — и тогда, по легенде, все семь колодцев чудесным образом наполнились.
Другая легенда повествует о пожилом немце, владевшем семью колодцами и раздававшем воду односельчанам бесплатно. У него было семь сыновей, каждому из которых он завещал по колодцу. Шестеро умерли, а выживший младший, Фриц, оказался человеком жадным и злым. Он уговаривал отца продавать воду, но тот до самой смерти не соглашался. Когда старик умер, Фриц осуществил свой план, но один из жителей вступился за справедливость. Жадный наследник избил его до полусмерти, не дал умирающему напиться и запер все колодцы на замки, чтобы никто не смог помочь. После смерти борца за воду Фриц открыл колодцы — и оказалось, что они опустели.
Как бы то ни было, странное название сохранилось. Но вернемся к современности и поездам.
Станция сегодня: скромность и неожиданные изменения
Сама станция, кроме своего имени, ничем особенным не выделяется. Здесь две платформы.
Бетонные плиты служат переходом на другую сторону поселка.
Изначально, кажется, было семь путей, но сейчас действуют пять. Когда-то обещали электрифицировать эту ветку, но пока поезда ходят на тепловозной тяге. К запуску составов с моста здесь поменяли рельсы и шпалы, отремонтировали вторую платформу. Вдалеке виднеются какие-то цистерны — возможно, здесь ведется работа с грузовыми составами.
В целом, это милый провинциальный вокзальчик, каких много по всей стране.
На одной из мемориальных досок указано, что станция открылась в 1899 году и последовательно входила в состав железных дорог Российской Империи, СССР, Украины и России.
Другая доска напоминает о трагических событиях 1944 года: отсюда был депортирован крымскотатарский народ в Среднюю Азию и на Урал. Депортации также подверглись местные немцы, болгары, греки и армяне.
Внутри здания — несколько кассовых окошек (в мое посещение ни одно не работало, но до поездов было еще много времени) и небольшой зал ожидания.
Жаль только, что вокруг довольно грязно: валяются банки, разбросан мусор.
Нелепый символ «безопасности»
Но самое неожиданное ждало меня внутри. Что это тут стоит?
Да, это он — интроскоп, аппарат для просвечивания багажа, уже доставленный, но пока не установленный. Скоро в этот скромный вокзал нельзя будет просто так войти: придется выкладывать все из карманов, ставить сумки на ленту. Возможно, человек пятнадцать местных жителей получат работу охранниками и будут «надувать щеки» от важности. Хорошо, если работу дадут именно местным. Но ради чего все эти меры? Ответа, кажется, никто не знает.
Честно говоря, досмотр на вокзалах крупных городов и то не всегда кажется оправданным. А здесь, на этой тихой станции с ее историей и легендами о воде... Эх. От такой «безопасности» остается лишь чувство недоумения и легкой досады.