У Светы двое детей, она растит их одна.
Больше десяти лет назад ее бывший муж в одночасье даже не ушел из семьи, а хуже – привел другую женщину, выставив Свету с детьми и чемоданом на улицу. Ошарашенная Света некоторое время даже самой себе поверить не могла, что так бывает. Однако факты – вещь упрямая.
Оформили развод, алименты в размере трех тысяч – и с этим доходом и двумя детьми под мышкой Света уехала из крупного областного города, где жили с мужем, к маме в поселок городского типа.
И все десять лет после развода Света буквально выживает. Мамина пенсия, эти вот копеечные алименты, судорожные поиски хоть какой–то работы, торговля мороженой рыбой под навесом на улице – тем и жили. Выращивали картошку, солили огурцы, мариновали помидоры.
Пару раз в год к Свете в гости приезжали подруги из областного центра, где она раньше жила с мужем, привозили конфеты и бананы детям, рассказывали новости про биопапу. Дела у того обстояли прекрасно – женился на своей любовнице, нарожал двоих детей, уехал в Москву, где тоже, кажется, устроился неплохо...
Впрочем, сумму алиментов не увеличил, хотя, надо отдать должное, примерно по три тыщи в месяц платил аккуратно – а для Светы это значительная сумма. Хотя, прикидывая его доходы, Света только вздыхала:
– А еще говорят, на чужом несчастье счастья не построишь. Ерунда. Живут люди, и все у них отлично, и даже более чем, дом купили, в Европу поехали, а тут с хлеба на макароны... И не думает, не переживает за детей! За все годы ни звонка, ни подарка. Где она, справедливость? Где бумеранг?
– Да наплюй ты на него! – успокаивали подруги. – Дети с тобой, учатся хорошо, мама помогает, они все тебя любят, а папаша, знаешь ли, что посеет, то и пожнет. Захочет потом с детьми общаться – они ему тоже все припомнят! Вот увидишь!
...Папаша нарисовался совсем недавно.
Позвонил старшей дочери, которой сейчас шестнадцать, расспросил о жизни, об учебе, о планах – и... пригласил к себе, в Москву. Десятый–одиннадцатый класс доучиваться в Москве, восполнять пробелы знаний после сельской школы, потом поступать в столичный вуз, в идеале на бюджет, но в крайнем случае, обещал отец, образование оплатит. Дал понять, что живут они с новой женой на широкую ногу – у них большой дом в ближнем Подмосковье, няня, домработница, отпуска за границей, и уж, конечно, никакой картошки в палисаднике...
Девчонка какое–то время мялась, жалась, а потом – была не была – сообщила матери, что уезжает в Москву к отцу. Будет жить с мачехой, отцом и двумя братьями, учиться, устраивать жизнь в столице.
– Ну куда я здесь, мам, после школы? Все равно уезжать куда–то, здесь – это разве жизнь! А там... да ты не переживай, я буду учиться, найду работу, а потом и тебя туда заберу! Обязательно... Интернет сейчас везде, будем общаться каждый день по скайпу, как будто я и не уезжала...
Сын–шестиклассник, который к учебе всегда относился через пень–колоду, с начала года уже нахватал двоек, вдруг взялся за ум, ходит исправляет оценки, сидит за уроками – отец мимоходом обронил, что тоже заберет его после девятого класса в Москву, если не будет троек...
Свете бы радоваться за дочь, но как–то не получается. Чувствует себя преданной.
Когда разводились, девочке было шесть, должна все прекрасно помнить – как папаша выставил за дверь, как первое время скитались по материным подругам, как жили все эти годы, перебиваясь с картошки на макароны, донашивая то, что люди отдали... И вот стоило папаше поманить пальцем, готова все забыть и полететь на зов? Бросить мать, брата... хотя ведь и брат, судя по всему, поступит так же... Честно говоря, Света все эти годы ждала бумеранга.
Да, наверно, там, в Москве, с обеспеченным папой – действительно лучше.
И нельзя не признать, что в ПГТ у детей никакого будущего. Можно, конечно, поехать учиться в большой город, жить там в общаге, пробиваться самой – но обективно такая перспектива и рядом не стоит с тем, что предлагает отец.
Но в душе царит обида – на дочь, на БМ, на сына, на жизнь. На этот пресловутый бумеранг, который почему–то в очередной раз нанес удар совсем не туда, куда надо...
Дочь не права, что уезжает? Должна остаться? Или рыба ищет где глубже, а человек – где лучше?
Что думаете?