Записки сталкера: Утро в селе Копачи, Чернобыль

Тишина, нарушаемая лишь шепотом ветра, окутала это место, погруженное в радиоактивную дымку. Село, которое было предано земле после катастрофы на Чернобыльской атомной станции.

Первый теплый солнечный луч коснулся моей застывшей за ночь щеки. Я с трудом поднялся с жесткого пола, на котором так и не удалось сомкнуть глаз. Подошел к покосившемуся окну сельсовета в Копачах. Снаружи все было скрыто плотным туманом, а капли влаги медленно стекали по запыленному стеклу. Стрелки часов показывали половину шестого утра — время отправляться дальше.

Копачи

По пустым коридорам гулял сквозняк, раскачивая старые, скрипящие двери. Все вокруг — окна, стены, пол, забытый советский инвентарь — было покрыто тонким слоем радиоактивной пыли, лежавшей здесь без малого три десятилетия.

Копачи

Под лестницей мой взгляд выхватил из полумрака груду противогазов и мотки ниток. После аварии это здание превратилось в один из штабов, откуда координировали работы по ликвидации последствий на ЧАЭС.

Копачи

Напоминанием о тех днях служил полиэтилен, устилавший пол. Его использовали для того, чтобы можно было смывать радиоактивные частицы, которые заносились ветром или на подошвах тех, кто здесь работал.

Копачи

В одной из темных комнат, куда не проникал свет, на двери висел старый респиратор цвета хаки.

Копачи, ЧЗО

Мы без лишней спешки спустились по скрипучей лестнице и вышли наружу.

Лицо обволок прохладный, уже по-осеннему свежий воздух. В нем витали запахи сырой земли и сухой травы. Кругом раздавалось тихое, беззаботное пение птиц.

Копачи, Чернобыль

Ничто, казалось, не напоминало о трагедии, погубившей это село, кроме странных холмов. На каждом из них, словно надгробные кресты, возвышались знаки радиационной опасности.
В пожелтевшей траве сновали мелкие животные, занятые своими осенними хлопотами.

Холмы в Копачах. До аварии это были дома

А вот как это место выглядело до рокового апреля 1986 года:

Копачи, 1970 год

Первый шаг в густые заросли заставил вздрогнуть — холодная роса мгновенно пропитала обувь и брюки. Но медлить было нельзя: нужно было уходить быстро и тихо, оставаясь незамеченными.

Копачи