Все любят поныть, как же им тяжело работать. Кроме меня, потому что я знаю, какая работа на самом деле была очень тяжелой в Петербурге все лишь 100-летней давности. К счастью, она осталась в далеком прошлом.
В Петербурге раньше было много специальностей, которые давно "вымерли" за ненадобностью. Одних только извозчиков было полно, а теперь пойди найди того, кто с лошадью умеет обращаться.
А фонарщики с лестницами, зажигающие фонари каждый вечер? Они же и гасили их утром.
Кстати, мой канал на Youtube – подписывайтесь! Регулярно выкладываю видео о Петербурге.
Водовозы - вообще отдельная тема. Ездили с огромной бочкой воды, которую сами и набирали. Или носили вручную емкость поменьше. Та еще работка!
Вывозить нечистоты никогда престижным не считалось, но это есть и сейчас, никуда от этого не деться.
Но это все ерунда по сравнению с работой, которая совмещала в себе все недостатки вышеописанных профессий.
Работа в жестких погодных условиях, на улице, на холоде вкупе с тяжеленным физическим трудом. Причем она была сезонная, чем занимались эти люди летом - другой вопрос.
Только представьте себе. Суровая русская зима. Нева, покрытая льдом. Идет снег и дует сильный ветер с Финского залива, от которого немеет лицо и перехватывает дыхание. Но этого мало, надо еще трудиться в поте лица.
Поскольку жизнь идет, людям надо есть, а продукты не на холоде быстро портятся. Холодильников как-то еще не изобрели. И вот мужики, в условиях описанных выше, добывают лед на Неве.
Описание данной работы из книги Д.А. Засосова и В.И. Пызина «Из жизни Петербурга 1890-1910 годов (Записки очевидцев)»:
Работа была опасная, можно было загубить лошадь, если она недостаточно сильна и глыба льда ее перетянет; мог потонуть в майне и человек, но надо было заработать деньги, и от желающих выполнять такую работу отбоя не было: платили хорошо. Майна ограждалась легкой изгородью, вечером вокруг майны зажигались фонари, чтобы предупреждать неосторожных пешеходов и возчиков.
А это вспоминал Лев Успенский в книге "Записки старого петербуржца":
Тут и там (и почти везде) на широком речном просторе, на льду, достигавшем арктической, чуть ли не метровой, толщины, чернели очерченные прямыми линиями, огороженные веревочными оградами квадратные и прямоугольные проруби. Целыми днями мужики с пешнями высекали из речного льда огромные, метра полтора длиной, сантиметров семьдесят - аршин! - в толщину, аквамариново-зеленые, удивительно нежного тона, как бы лучащиеся изнутри, ледяные призмы. Подъезжали, пятясь, обмерзшие дровни; их задние копылы уходили под лед, на санки баграми втаскивалась такая прозрачная драгоценность, лошаденка выволакивала сани прочь из воды, ледяной параллелепипед сбрасывали на снег и устанавливали рядом с десятком других таких же, солдатиками торчащих над полыньей, глыб.
Лед надо было разрубить, причем ровными прямоугольниками, потом погрузить на сани.
Видно, что лед грузят прямо на сани, а потом тянут все вместе:
Ледорубы - вот самая сложная профессия, по моему мнению. Экстремальные условия плюс физический, очень тяжелый труд. К счастью, эта профессия осталась в прошлом, в современном Петербурге в ней надобности нет.