В прошлый раз я дописал нашу историю до того места, как мы доковыляли на нашей яхте до деревни Чаваньги на Кольском полуострове. Но стремились мы, конечно же, на восток, и поэтому после короткого отдыха, когда обнаружилось, что кругом заштилело, мы двинулись дальше — в Стрельну.
Вообще, Стрельна является крайне неудобным местом для стоянки: широкое и мелкое устье реки, почти полностью открытое с юга; сильное течение на приливе и отливе; рыболовная база чуть выше; сама деревня, которая вовсе не деревня, а что-то вроде дачного поселка для жителей Умбы. В общем полный отстой. Но в этом месте я уже был один раз, я точно знал, что туда гарантированно можно зайти, и что там можно переждать то, что судя по прогнозу, неумолимо надвигалось на нас с севера.
Вот уже несколько дней подряд я скачивал прогнозы погоды, и те рисовали мне падение давления, которое с очень резким градиентом опускалось еще ниже куда-то в сторону Архангельска, где явно угадывался центр циклона, стоявшего почти неподвижно. С каждым новым скачиванием я видел все более и более сильный северный ветер, конца-края которому просто не было: весь доступный мне кусок карты, в который влезала восточная часть Кольского и Горло Белого моря заполнялся стрелками ветра с четырьмя засечками, а цвет, показывающий силу порывов, делался совсем темно-красным. В общем, вскоре должно было случиться нечто из ряда вон выходящее, и у меня просто не было времени на эксперименты с другими местами.
Заходить в реку пришлось в пару приемов. Пришли мы туда по малой воде, были встречены гидом с базы, который возил куда-то своих рыбаков на надувной лодке. Тот сказал, что дна так досконально не знает, и что вряд ли мы туда заберемся. Пришлось нам вставать на якоре рядом, и пока мы ждали воды, я плавал зигзагами на байдарке по устью между обсохших корг, тыкая в воду веслом там и тут, оценивая глубину в разных местах, и примерно намечая путь нашего захода в реку.
Где-то в пол-воды мы без всяких проблем перешли на знакомое нам место. Пока я аккуратно ворочался, ища где там поглубже, на берегу появился некто местный, жестами показавший нам, что никуда нам больше идти не надо, и когда я крикнул ему — «тут?», тот просто махнул обоими руками вниз и аж присел всем телом — и нам сразу стало понятно, что столь же энергично Наталье надо сейчас же бросить якорь. Все, мы остановились. Я взял в каюте бутылку «тминовки», нашего алкогольного хита этого сезона, и поехал на брег знакомиться с нашим лоцманом.
Это оказался просто какой-то дед, представившийся мне «губернатором деревни». Я, было, обрадовался новому знакомству, но сразу скажу, что после распития остатков спиртного из этой самой бутылки, я больше его не видел в течение всех девяти дней, что мы провели в Стрельне. И вообще, всю дорогу меня даже как-то обижало, что ни одна живая душа не пришла на берег и не поинтересовалась, кто мы вообще такие, что тут делаем и куда направляемся. А ведь я так жаждал общения с кем-нибудь.
На всякий случай, если кому-то это интересно, могу сказать, где находится это единственное место, пригодное для стоянки лодки с осадкой до 1,5м. Стало быть, если смотреть из губы на деревню, то справа от нее находится маленький заливчик: берег там делает как бы изгиб. Вот на линии этого изгиба, метрах в 30-50 от образуемого им мыса и нужно вставать. Во всех других местах мы по малой воде упирались килем в дно. Ну и это место, несмотря на его кажущуюся открытость, на самом деле сносно защищено от моря коргами. Да, там плохо и страшновато, но это хоть какая-то защита.
На следующий день мы с Наташкой сходили на стрельнинский водопад. Но об этом лучше писать отдельно.
Тогда же я набрал воды и заготовил дров. Еще постирали кое-какую одежду, прибрались, и вроде как подготовили лодку к штормовке.
Потом я проверил якоря: один был отдан с носа, а другой с кормы — он требовался, чтобы удерживать лодку на месте во время прилива. К вечеру погода начала портиться, но мы беззаботно сидели в каютке, топили печку, пили чай и тминовку. К штормовке все, вроде бы, было готово. И в этот самый момент, уже в сгущающихся сумерках, с моря из-за мыса вдруг появился надувной катамаран, который тоже стремился сюда, в укрытие. Внешний вид катамарана мне был хорошо знаком. Я разглядывал его в бинокль. Ну точно! Это же Миша! Тот самый Миша, с которым мы ссорились на Поное 11 лет назад. Но сейчас, когда я видел его буквально в упор, ни о каких ссорах я уже и не вспоминал. Я приветственно махал руками команде катамарана — что, мол, подходите, здесь глубоко, здесь можно, здесь круто, вставайте прямо тут.
Они меня, похоже не узнали, хоть и подошли метров на 30. Только помахал кто-то из них в ответ рукой. Осадка позволяла им найти место получше, и они прошли мимо нас, сделали по губе большой круг, сели где-то на камни, там же взревели мотором, в фонтанах белой пены протолкнулись в одну из проток, где вскоре остановились в явно очень уютном заливчике на противоположном берегу. Долго еще я разглядывал в бинокль, как люди там ставят палатку и ходят вокруг катамарана. А ветер все усиливался и усиливался: нас начинало болтать резче, но я знал, что дуть будет с севера, и что пока нам ничего не грозит.