В прошлый раз я говорил про нашу спутниковую связь, но какой бы кривой она ни была, она все-таки позволяет планировать наши переходы. Я вам так скажу: несколько лет назад, когда мы попробовали ходить по морю с прогнозами погоды, скорость наших перемещений возросла неимоверно. Но в этот раз все выходит не так гладко, как нам того хотелось бы.
Покинув Беломорск, воодушевленные прогнозом, мы решили направиться прямо в Стрельну — это поселок на берегу Кольского полуострова, который стоит на одноименной реке. И это одно из немногих мест в том районе Терского берега, где можно найти убежище от непогоды на килевой яхте. Бывалые, конечно, что-то говорят еще и про другие реки, но сам я не пробовал, и потому уверенности в них у меня нет. А вот в Стрельне мы прятались несколько лет назад на нашем тримаране и заранее представляем, какие там глубины и возможности для штормовки.
Итак, под мотором мы добрались до Восточной Соловетской Салмы, пролива, отделяющего Соловки от Онежского полуострова. Дальше задул ветер, и мы смогли, наконец, идти под парусами. Сильнейшее течение помогало нам, вынося нас в море; иногда мы попадали в сулои, которые появлялись, как мне казалось, без всякой системы. Порой я просто вдруг замечал, что волна постепенно становится круче и выше, лодка начинала буквально скакать на этих волнах. Но вот волны становятся настолько короткими, что превращаются совсем уже в какую-то невразумительную
кашу, вода кругом начинает будто-бы кипеть. И так ты оказываешься у границы, видимой невооруженным глазом, за которой опять начинается обычное нормальное волнение.
Так мы обогнули остров Анзер. Уже при заходе солнца ветер завернул таким образом, что мы смогли теперь идти прямо к нашей цели. Море успокоилось, я полностью доверил управление лодкой автопилоту, и когда я вылезал из каюты в кокпит, то прямо-таки балдел от того, что видел вокруг себя. Соловки и Онежский полуостров еле виднелись вдали, а мы направлялись прямо в чистый горизонт с небольшим креном. «Лето-море-солнце!» — скандировал я про себя, шутя над всевозможными штампами. И в самом деле — что могло быть лучше этого? Я, будто даже чувствовал
себя пьяным. «Мы, наконец в море, наконец уже точно в походе, идем по нашему маршруту!»
Правда, ночью ветер затих. Я думал сперва, что до утра мы будем дрейфовать. Но сперва по воде с северо-востока пошла зыбь, а потом вдруг ни с того, ни с сего, оттуда же задул свежий ветер, сопровождаемый злой волной. Шли мы теперь вовсе не по направлению к нашей цели, а в лучшем случае — куда-то к Варзуге, или даже еще западнее. По карте я прикинул, что если так пойдет и дальше, то до Стрельны мы доберемся не ранее чем через сутки, и это лично меня никак не устраивало. Ветер все свежел и свежел, идти было некомфортно, а мы все-таки были уже измотаны
предыдущими переходами по Беломорканалу и отсутствием нормального отдыха в течение долгого времени. В конце концов, в 70 километрах на западе так заманчиво лежал где-то за горизонтом прекрасный Карельский берег.
И я не выдержал. Повернул туда. Лодка вяло поплелась полным курсом, и когда я убедился, что все в порядке, то меня буквально вырубило. Наталья осталась на вахте, а я просто повалился на койку и заснул. Пару часов спустя, когда я проснулся, то оказалось, что ветра почти нет, паруса хлопают, когда мы качаемся на зыби, и тогда я завел мотор. До берега оставалось еще 45 километров, и теперь мы уже, без всякой задней мысли, легли спать оба.
Днем, проснувшись и приготовившись, мы аккуратно зашли в шхеры карельского берега. Наташка, конечно, была недовольна, что мы сделали вот такой вот огромный 200-километровый крюк по морю, чтобы прийти в итоге туда, докуда всего 70 километров от Беломорска нормальным человеческим путем. Но когда мы отдали якорь между мелких островков, поросших такими же мелкими деревцами — она, конечно, смягчилась. Ведь это место было просто прекрасно. Эх, если бы я знал, как я его буду вспоминать всего несколько дней спустя, когда мы, наконец, все-таки дорвемся до этой проклятой Стрельны. Но об островах и следующем переходе, я, пожалуй, расскажу уже потом.