Первая деревня выглядела совсем нежилой. Сперва мы долго спускались к ней от основной дороги по мокрой примятой предыдущей машиной траве — дорога давно заросла. Потом путь преградил совсем уж трухлявый мост, въезд на который был перегорожен жердиной, как бы намекающей, что дальше ехать не стоит.
И в самом деле, когда мы вылезли из буханки под дождь и ступили на него, то идти по мягким размокшим доскам было страшновато. Внизу журчали воды Коштреки, а впереди виднелось открытое пространство с одним единственным домом, окруженным хозяйственными постройками.
«Это дачники, приезжают сюда иногда. А житель там, на горе живет» - махнул рукой в сторону дома Саня, наш попутчик, решивший прокатиться с нами в эту поездку до одного из промежуточных пунктов.
Мы, конечно, были рады его взять с собой, так как кататься по деревням гораздо продуктивнее с проводником, который еще и расскажет, куда ведет каждая встреченная по пути отворотка от «большой» дороги. Тем более, что это была не какая-нибудь серьезная поездка, а всего лишь рекогносцировка соседних с нами территорий с целью обозначить в навигаторе расположение и направление тех самых отвороток, не нанесенных на карте, проверить автомобильную проезжаемость дороги после самой последней и глухой деревни, а так же вообще просто посмотреть, что же тут происходит — как-никак, 4 месяца здесь живем, а ничего вокруг не видели со своим ремонтом. Благо, сейчас как раз выдалось время, чтобы устроить себе, что называется, небольшой "отпуск на раёне". По хорошо натоптанной тропке мы двинулись вдоль реки. В самом деле, за поворотом из-за кустов показался огромный склон обещанной горы, на вершине которой чернели мокрые кривые избы.
Тропа переходила в лесенку, вырытую прямо в земле, на ступенях которой лежали скользкие гниловатые доски, и далее мы с осторожностью пошли вверх, так как Саня сказал, что Наташке лучше будет фотографировать оттуда.
Действительно! Чем выше мы поднимались, тем более живописная панорама открывалась нашим глазам: некошеные поля, окаймленные веселым лесочком, вот эти вот кочки — «сельги», как называл их Саня, торчащие из лесочков в разных местах и на разных удалениях.
Весьма непривычный пейзаж для нас, привыкших то ли к тундре, то ли к сплошным болотам. Картину, правда, портил все усиливающийся дождь, но не бежать же теперь обратно в машину.
Добравшись до ближайшей избы, мы все втроем прижались к ее неровной растрескавшейся стене, чтобы укрыться под свесом крыши. И хоть убежище казалось совсем никудышным, но вскоре я очень удивился от того, что капли на нас почти не попадают.
Мы покурили, затем Саня ушел к следующему дому, чтобы навестить единственного здешнего жителя.
А Наташка, плюнув на непогоду (и так была уже вся мокрая) — пошла к краю кручи, фотографировать виды на свой телефон.
Как это обычно водится, после появления Сани, когда мы решили вернуться к машине, дождь почти кончился. Закон подлости!
Низкую серую тучу протянуло ветром, на какой-то момент выглянуло солнце, но мы уже двигались по тропе к тому трухлявому мостику, украшенному кашпо из засохших полевых цветов (кому в голову могла прийти такая идея?).
Далее нас ждал разворот, затем аккуратное выползание по полю, которое стало теперь еще более мокрым и скользким, чем оно было на том пути; борьба с запотевающими окошками включением обоих печек на полную мощность. Но вот мы опять на дороге, я поворачиваю налево, пытаюсь разогнаться — но нет, быстро ехать не получается.
Подпрыгивая на виднеющихся из песка бревнах, потом плюхаясь в лужи, мы катимся по прямой еще минут 20. В одном месте впереди я замечаю большого медведя, выглядывающего из-за кустов, но когда мы доезжаем до того места, след его уже простывает: «Здесь-тО медведя мОжнО встретить!», сообщает из салона Саня, прерывая свои пояснения касательно очередных отвороток, которые мы только что минули. Но вскоре болота сменяются замшелыми сосняками, дорога становится гораздо лучше, и мы попадаем во вторую деревню на нашем пути.
Выглядит она весьма обшитой и развитой. Недаром мне говорили, что она крупнее нашей. На лавочке возле одного из заборов сидят две опрятные бабки и внимательно всматриваются в наши лица, пока мы медленно проезжаем мимо — вдруг знакомые?
Саня показывает свою довольную небритую физиономию в пассажирском окне, бабки улыбаются в ответ и начинают что-то оживленно обсуждать.
По центральной улице я постоянно вижу разную технику, от полуразобранных легковых машин до монструозных лесозаготовительных тракторов и лесовозов; у чьего-то дома стоит даже квадроцикл. Я сразу делюсь этим наблюдением с Наташкой, и потом дополняю это тем, что видимо, если жители нашей деревни предпочитают копаться в земле, то здешние явно больше тяготеют к «мазуте». Это мне нравится.
Наконец, возле очередного придомового кладбища машин Саня просит остановить: мы договариваемся, что через пару-тройку часов он будет ждать нас здесь же, и мы заберем его на обратном пути. Едем дальше!
Наша дорога кажется мне рекой, по которой мы поднимаемся от устья к истоку. Где-то там позади она была совсем широкой, а кое-где имела даже бетонку сбоку, проложенную в семидесятых для тяжелой техники. А тут она становится все более узкой и неровной.
В одном из мест нам приходится проехать по мостику через Коштреку, протекающую в овражке снизу.
Мостик представляет собой просто 2 бревенчатые слеги, перекинутые прямо над старым обрушенным мостом: ехать приходится очень аккуратно, и мне даже страшно подумать, что будет, если машина соскользнет с бревна. А дальше становится настолько грязно и неровно, что там я вынужден подключить передний мост.
Последняя деревня выглядит хоть и крупной, но какой-то совсем уж вымершей.
Но нет! Вон, пасутся коровы, а вон — девочка хворостиной отгоняет их подальше от дороги, по которой мы с бульканьем и чавканьем пробираемся дальше.
На обочине очень странный рубленный домик размером 2х2 метра, а то и меньше, с окошками, печной трубой и дверью.
Его назначение остается для нас полнейшей тайной «Баня?» — «Какая же это баня с такими окнами и такая маленькая?». Потом мы останавливаемся у здешней недействуещей церкви.
Потом чавкаем колесами еще сильнее и медленно прокатываемся мимо таксофона, не менее странного, чем давешний домик.
Таксофон имеет свою собственную спутниковую тарелку, и в этот самый момент по нему разговаривает местный дедок, увидевший нас, забывший про разговор, и по деревенскому обыкновению вглядывающийся в наши лица, пытаясь понять, кого же это принесло в эту задницу.
Так мы проезжаем через всю деревню, которая, несмотря ни на что оказывает на меня самое приятное впечатление. Все здесь именно так, как я люблю — тлен, пустота, свобода и безлюдье.
Дорога упирается в девственную траву, под которой угадывается болото. Дальше ехать некуда.
Немного помесив грязь и поехавши восвояси я вдруг вижу того дедка, что говорил по телефону. Тот смотрит на нас явно выжидательно, и я понимаю, что ему страсть как хочется пообщаться. Почему бы и нет? Я аккуратно подъезжаю и глушу двигатель. Дед расплывается в улыбке и достает сигареты. Вот и новый знакомый в этих краях — один из пяти постоянных жителей деревни. Открываю дверь: «Здрасте, а мы тут просто катаемся!»...
