Если бы о событиях субботнего утра рассказывала Евгения Дмитриевна, то это выглядело бы так:
— В кой-то веки попросила в больницу меня свозить! Юрочка не смог — работает без выходных и праздников, жену отправил. И что вы думаете? Она меня в больницу увезла и уехала, бросила! А я разве виновата, что там очередь была? Кошелёк с собой не взяла! На неё рассчитывала. Пришлось на проезд у прохожих просить! Мы её в семью приняли, а она... Неблагодарная! Бедный Юрочка! Ещё ему что-то наплела, сын теперь со мной не разговаривает!
Это примерная точка зрения моей свекрови. Почти. Вряд ли слово в слово, но смысл таков. А вот как оно было на самом деле.
Суббота, семь утра. У нормальных людей выходной, а нам с мужем на работу: ему к восьми, мне к десяти. Телефонный звонок. Евгения Дмитриевна на связи:
— Юра, мне так плохо! Надо сегодня к дежурному врачу попасть! Сама, боюсь, не дойду.
О, плохо — это повод. И понятие растяжимое. Под страшным словом "плохо" может быть всё что угодно: пятка в шесть утра зачесалась, рука затекла и не проходила целых пять минут, кошка поцарапала, она заметила, что стала чаще моргать... Да-да, это всё реальные случаи! Но Юра всё равно ведётся.
— Мама, я на работу собираюсь. Что случилось? Может, скорую? — начал переживать муж.
— Не надо скорую. Я сама. Может, меня Лика отвезёт?
Юра прикрыл динамик и шепотом уточнил: съезжу ли я с его мамой в больницу?
— А мы успеем? Я не опоздаю? — я начала сомневаться в целесообразности положительного ответа.
— Мама, возьми такси. Только позвони потом! Обязательно! Лике тоже на работу. Во сколько ей надо на работе быть? К десяти. Думаешь, успеете? Давай я дам ей трубку, хорошо? — Юра протянул мне свой телефон.
Я не успела поздороваться, как на меня обрушился словесный понос:
— Лика, мы успеем! Приём начинается в восемь тридцать, мы с тобой приедем пораньше, я буду самой первой, считай, в восемь сорок уже из кабинета выйду. Времени навалом останется, и меня до дома, и тебе до работы — всё успеем! Я боюсь на такси. А вдруг плохо станет? А таксист меня ограбит? Или высадит и уедет? Или...
— Хорошо! Свожу! — не, ну а вдруг что-то серьёзное?
Через полчаса я была у подъезда Евгении Дмитриевны, она уже ожидала на улице.
— Как ты долго! Врач же с половины девятого принимает, надо раньше попасть, чтобы в очереди потом не стоять! — запричитала она, усаживаясь в машину.
Около больницы мы были без десяти минут восемь. Всю дорогу я выслушивала, что могла бы не умываться, не чистить зубы, и не краситься — только зря драгоценное время потратила.
— Со мной пойдёшь?
Меня мысленно передёрнуло — да ну на фиг!
— Нет, я тут буду.
— Дождёшься?
— Дождусь, — пообещала я и достала телефон.
Стрелки часов неумолимо отсчитывали время: восемь, восемь тридцать, девять, девять двадцать... Я устала ждать и нервничать и набрала Евгению Дмитриевну.
— Очередь! Говорила тебе — раньше надо было выезжать! Врач один принимает, медсестры нет, сам всё заполняет, поэтому долго! По сорок минут у него сидят! Ничего, скоро я зайду!
Ответ не обрадовал. Поэтому я позвонила сменщице и попросила меня дождаться, предупредив о возможном опоздании. Мы сошлись на том, что в следующий раз я приду пораньше и её отпущу.
Ожидание всё тянулось и тянулось. Я обречённо посмотрела на циферблат— десять утра. Хорошо хоть, что подстраховалась!
Телефон маякнул — пришло сообщение в социальной сети. Давняя знакомая написала. Я ответила. Завязался диалог. По стечению обстоятельств, она тоже находилась в больнице:
Я зашла в больницу, повернула к кабинету и увидела на том конце коридора трёх человек: мою знакомую, мужчину и Евгению Дмитриевну. Сообщение "Тётка сидит всех пропускает" сразу заиграло новыми красками: тётка там была одна. Моя свекровь.
Я спряталась за угол, чтобы меня не было видно, и зашла на сайт больницы. Суббота. Дежурный врач. Время приёма с девяти ура до полудня. Ложь номер один: она сказала, что приём начинается на полчаса раньше. Мы приехали без десяти восемь! Я решила уточнить, на всякий случай, кто именно пропускал людей:
То есть, зная, что мне надо на работу, несчастный больной человек, которому плохо, сидел и пропускал людей вперёд себя на приём! Два с лишним часа я сидела и ждала её! Жесть!
Я вышла из больницы, села в машину и уехала на работу.
Трубку я не брала. Ни от мужа, ни от его матери. Как мне потом предъявил Юра: его матушка, мать её, забыла кошелёк (в чём я сомневаюсь) и начала попрошайничать у прохожих на автобус. Так бы и стояла с протянутой рукой, кабы не вспомнила позвонить сыну и поплакаться. Юре пришлось договариваться с таксистом и переводить ему деньги за поездку на карту.
Я объяснила Юре свою точку зрения, показала переписку со знакомой и озвучила своё мнение: Евгения Дмитриевна — хитрая интриганка-манипуляторша. Проверить это было просто: в воскресенье вечером мы поехали к ней под предлогом "Юра заставил жену просить прощения". Между делом, он спросил об итогах визита к дежурному врачу.
— Ой, всё так плохо, так плохо... На столько анализов отправили, столько всего выписали...
Направления? Рецепты? Список рекомендаций? У неё не было ровным счётом ни-че-го! А знаете почему?
— Потеряла, пока кошелёк по карманам искала! Что же теперь делать? Снова на приём идти? Это ты во всём виновата! Бросила меня в больнице! А если бы мне хуже стало? Или...
Этот спектакль Юра смотрел с усмешкой. Когда все варианты возможных последствий были перечислены, он громко похлопал в ладоши и вызвал маму на бис.
Возмущению не было предела: как так, Юрочка не верит мамочке? А берёт и верит мне? Это её бросили! Больную, в больнице!
Апогеем стало ругательство и плевок Юре под ноги:
— Родила п***да урода!
Муж взял меня за руку и молча повёл из квартиры матери.
Итог весёлого субботнего утра: супруг отказывается даже разговаривать с матерью — "Я же урод!" И виновата во всё я. Не, ну а кто же ещё? Вот одного не понимаю: зачем? Заняться на пенсии нечем? Скучно? Или просто в кайф над окружающими издеваться? А может, того? Крыша подтекать начала?