Когда в 19 году мы были на Кольском полуострове, то посетили занятное место, а именно реку Пулонга. Этих Пулонг на Белом море полно, и одна есть именно в Горле Белого моря, на Терском берегу. Когда-то мы уже проходили мимо на байдарке, но даже не останавливались в этом месте. А сейчас, на яхте, выяснилось, что здесь находится очень удобный и глубокий залив, в котором можно отстояться.
Погожим утром мы высадились на нашем тузике возле избы и отправились по хорошо натоптанной здешними обитателями тропе вокруг залива к речке. Точнее, вначале это была даже не тропа, а широкая колея от какой-то большой техники, которая потом становилось все уже, и еще долгое время на ней отчетливо виднелись следы от трицикла.
Перед своим впадением в залив Пулонга перекатывалась через несколько порогов, и дальше вверх становилась совершенно неинтересной. Однако же, человек, которого мы встретили на избе вчера, и который теперь уехал по делам, говорил нам, что если мы проявим упорство, то рано или поздно дойдем до самого настоящего каньона, по которому река течет в нескольких километрах выше отсюда.
Тропа то выходила на открытые места, то ныряла в густые заросли кустов. Надо заметить, что обитатель тони говорил нам про то, что тут много медведей, и потому когда тропа шла через кусты, я чувствовал себя весьма неуютно, так как не видел ничего вокруг. Да и вообще, идти вдоль спокойной неширокой реки, продираясь через эти кусты, нам было совершенно не интересно. К тому же, справа, со стороны тундры, в просветах зарослей виднелись большие открытые пространства, с торчащими из земли камнями, редким можжевельником, и прочими тундровыми красотами — туда-то мы и направились, треща ветками.
И стоило нам выйти на этот простор, как я тут же увидел первого медведя. Наше появление сильно напугало явно еще молодого зверя, и он, подобно огромному зайцу, ускакал куда-то к реке, опасливо оглядываясь на меня, скинувшего ружье с плеча. Все произошло так быстро, что собаки этого медведя даже не успели заметить. После мы немного посидели на камешке и двинулись дальше, к высоким варакам, виднеющимся впереди — там, по моему разумению, должна была течь река и уже начинался обещанный каньон.
Как это часто и бывает, расстояния и характер поверхности при взгляде со стороны, были обманчивы. Сперва мы бесконечно тащились по болоту среди травы. Земля пружинила под ногами как батут, и иногда мне было даже страшновато, что мы вот-вот провалимся в какую-нибудь бездонную трясину. Потом топь закончилась, но легче не стало — теперь мы то спотыкались на кочках, то продирались через стланик.
Но вот, наконец, начался подъем на возвышенность, которую я наблюдал в самом начале. Тут делалось уже и твердо, и сухо. Но теперь, когда исчезли старые проблемы, нас начали доставать несметные полчища комаров.
Когда ты идешь, то они вьются тучей позади тебя. Но стоит остановиться, чтобы перевести дух, как комары облепляют нас со всех сторон, делая отдых совершенно невозможным. Приходится очень быстро докуривать и обжигаясь, как можно быстрее проглатывать горячий чай, затем вставать, и ковылять дальше, путаясь в ружье, изнывая от жары, но не рискуя снять с себя шапку и кофту. Тут, вдали от моря, нету совсем никакого ветра, и это делает пребывание в этих местах совершенно невыносимым.
Когда мы поднялись на плато, то первым, что бросилось нам в глаза, стал ряд невысоких столбиков, тянувшихся неизвестно откуда и куда. Можно было подумать, что это остатки ограды оленьего кораля, но когда мы подошли ближе, то стало понятно, что по этим столбам шла какая-то линия связи. Интересно, куда и откуда она все-таки была протянута? Кто-то что-то говорил про расположенные неподалеку окопы времен Великой Отечественной — может, эта линия обеспечивала связь между разными позициями? Мы этого, конечно, не знали, и просто направились вдоль цепочки столбиков в том направлении, где предполагали потом выйти к каньону. Столбики вскоре кончились, а мы оказались среди очередного болота.
Тоже странное место. Такое, каких прежде мы нигде не встречали. Тундра, испещренная лужами, и все это усыпано большими белыми камнями. Издалека это каменное поля выглядело очень привлекательно, а вблизи, как водится, оказалось гадкой труднопроходимой полосой препятствий.
Пришлось нам забрать немного к западу, и, наконец, мы выбрались к реке, которая теперь уже перестала быть унылой, как возле устья, а шумела далеко внизу, зажатая между высоких скал, через которые она в течение тысячелетий прорезала себе путь к морю.
Собственно, вот он, каньон! Пожалуй, наш визит стоил того, чтобы мучиться с болотом и комарами. Глядя вниз, я даже начал размышлять о том, возможно ли по такой речке, например, сплавляться на байдарке? Воды, там, конечно, было маловато, но лодку по камням, наверняка, можно и перетащить. И, может быть, даже какие-нибудь советские туристы пытались пробраться по Пулонге к морю, благо, всяких волоков с других рек на Кольском есть очень много. Но это были лишь мои досужие фантазии.
Мы прошли еще немного вперед, снова уселись на камнях, разлили по чашкам остатки чая, и принялись любоваться красотами. Правда, через все эти скалы и шум воды начинали уже пробиваться мысли о том, как нам предстоит возвращаться назад, но это в данный момент было делом будущего. Тем более, что возвращаться всегда проще.
