На этой неделе пишу вторую статью об истории Арктики (в одной упоминая маячников на Беломорском Моржовце, в другой - работников радио- и метеостанций на Югорском полуострове и Вайгаче) и каждый раз натыкаюсь на эту напасть. Конечно, я всегда знала, что эта болезнь была широко распространена на севере, но как-то не задумывалась о ее масштабах.
Да, речь о цинге, которая мешала освоению Арктики и поражала практически всех людей, пытающихся зимовать в диких, ненаселенных местах. Причем, даже запасы более-менее разнообразной пищи им мало помогали.
А знаете почему? Оказывается, несмотря на то, что способы борьбы с цингой были известны уже в 1754 году, когда эдинбургский врач Джеймс Линд написал «Трактат о цинге», все равно, то, что цинга вызывается исключительно недостатком витамина C и ничем иным, было доказано лишь в 1932 году! Теория инфекционного характера заболевания долгое время доминировала среди людей.
Поэтому люди просто не знали, что за еда им нужна. И не подозревали, что им достаточно взять побольше лука, кислой капусты или клюквы, и болезни почти наверняка можно было бы избежать.
Да и государство обеспечивало их достаточно скудным набором продуктов само по себе. В основном это были мука, сухари, масло, горох, крупа, некоторые консервы, кофе (чай, какао). А в остальном, если удавалось, приходилось добывать еду самим, например, охотиться, собирать ягоды. Но и тут были свои сложности.
Так на Моржовце в 1857 году умерла от цинги вся команда — смотритель с женой и двое служащих. Причем, только этим маяком дело не ограничилось. На Терском-Орловском маяке погибло два техника. А в первую же зимовку на Святоносском маяке цинга унесла из восьми человек персонала семерых. На следующую зиму, несмотря на принятые меры, в живых опять остался один смотритель. После этого три года личный состав маяка вывозили на зиму за 300 километров в селение Варзуга. На других же маяках все оставалось по-старому.
Что касается радио- и метеостанций, то первые радиостанции стали строить в Арктике в 1911 году: в Архангельске, на Югорском Шаре, на Вайгаче, и на Маре-Сале (западный берег п-ова Ямал).
За время строительства и введения станций в эксплуатацию люди столкнулись с неожиданными сложностями. На недостроенном объекте зимовать остались два сторожа, имея годовой запас продуктов. Летом следующего года пароход «Дан», доставивший на остров грузы, строителей и партию монтажников, вышел встречать едва державшийся на ногах сторож. Высокий, широкоплечий и крепкий мужчина, каким знали его по прошлому году, оказался тяжело больным цингой. Его напарник же вообще не мог передвигаться и все дни лежал на полатях в бане.
Впоследствии и другие работники станций болели цингой. Причем, об этой проблеме к 1915 году даже писали в газетах:
«Деятельность новых радиотелеграфных станций, – возмущался корреспондент «Нового времени», – началась с отчаянной телеграммы, сообщающей, что все сторожа, как и предыдущие, оказались больны цингой. <…>В довершение всего в новых постройках, сделанных из пустотелого кирпича, царил страшный холод и их никак не удавалось натопить. На сделанный запрос о количестве провизии последовал ответ, что в наличии осталось 12 мешков муки, 88 пудов сухарей, 7,5 пуда масла, горох, крупа, немного консервов, кофе, какао. Словом, та провизия, которая обеспечивает вновь прибывшим в самом недалеком будущем цингу».
Конечно, эту напасть в итоге уже при СССР все-таки побороли, как следует продумав рацион полярников, однако получается, что вплоть до первой третьи ХХ века от цинги погибали не просто промысловики, у которых, допустим, не хватило еды на зимовку, но и очень, очень многие служилые люди, которым запас продуктов обеспечивало государство.